Наступила тишина. Персис задумалась, искренна ли с ней Элизабет.
– Ваш отец знал?
– До той ночи – нет.
– О чем вы?
Элизабет залилась краской.
– Поймите, я страшно злилась на отца. Я просто не могла забыть о Сатьяджите. Так что я… я сделала одну глупость, – она вздернула подбородок. – Я сказала отцу, что переспала с Джеймсом.
– То есть вы солгали?
– Да. И я этим не горжусь. Я просто… хотела, чтобы ему было так же больно, как и мне тогда.
Персис задумалась. Мысли ее были в беспорядке.
– И что он сделал?
– Разумеется, он пришел в ярость. К тому моменту он уже начал что-то подозревать: Джеймс избегал его с тех самых пор, как я начала за ним увиваться. Рисковать ему не хотелось. Даже на балу он держался на расстоянии. Но отец все равно заметил. И не он один. Люди мололи языками, как не каждой мельнице под силу.
– Но все-таки, что ваш отец сделал в ту ночь? После того как вы ему сказали?
– Он поднялся к Джеймсу в кабинет, – собравшись с духом, призналась Элизабет. – Но через несколько минут вернулся. Вел он себя странно. Сказал, что не нашел его, но обязательно поговорит с ним позже.
Персис помолчала немного.
– И вы ему верите?
Элизабет не ответила.
Персис помолчала еще немного.
– Почему сейчас? – спросила она наконец. – Со дня смерти Сатьяджита прошел целый год.
– Потому что я думала, что со временем боль уйдет. Но я ошибалась.
Персис посмотрела ей прямо в глаза.