– Неру твердит об Индии, где индусы, мусульмане и сикхи будут равны. И он велит нам защищать мусульман. Но зачем нам защищать предателей?
– Вас предала история, Найяр. И, чтобы залечить эти раны, мы должны быть выше ненависти. Разве не этому учил Ганди?
– Ганди был слишком мягок, – выплюнул патвари. – Из-за его слабости и родилась такая мерзость, как Пакистан.
Персис была поражена. Редко кто осмеливался открыто критиковать махатму, хотя она и знала, что такие люди существуют. Именно поэтому великий человек и погиб от руки одного из единоверцев.
– Вы брамин, не так ли? – спросила она.
– Так и есть, – гордо ответил Найяр.
– Тогда вы должны верить, что всякое убийство – пятно на вашей душе. Это касается всех существ от мала до велика. Вы это зовете ахимсой.
– Война против тех, кто угрожает нашему образу жизни, – это справедливая война. Дхарма-юддха. Об этом подробно говорится в «Махабхарате».
– Но разве те, кто погиб во время беспорядков, были вражескими солдатами? Все это были мирные жители, такие, как вы. Мужчины, женщины и дети.
– Не мы начали все это, – произнес Найяр, отводя взгляд.
Когда они вернулись в свой дом, было уже больше десяти. Найяр дал им с собой керосиновых ламп.
Войдя внутрь, Блэкфинч поводил лампой вокруг и в ужасе отскочил, увидев трех ящериц, бегающих по стенам.
– Прости, – пробормотал он.
В доме было две спальни с кроватями-чарпаями без всякого постельного белья. Не самые комфортабельные условия, но Персис было все равно.
– Что ж, тогда я займу одну комнату, а ты – другую, – сказал Блэкфинч.
Персис вошла в свою спальню, поставила лампу на деревянную полку и распахнула ставни. Лунный свет проник внутрь и осветил пыльную пустоту. Здесь не осталось ничего, что напоминало бы о прежних жильцах. Интересно, кем они были?
Очередные жертвы войны, которая не была войной.
В дверь постучался Блэкфинч.
– У нас проблема, – сказал он. – Здесь нет туалета.
– Еще как есть, – мрачно усмехнулась Персис и махнула рукой в сторону полей за окном.