Теорема сводных

22
18
20
22
24
26
28
30

– Эй! – восклицает Леон. – А драться-то зачем?

На нем кепка. Я легонько ударяю по ней, но так, что козырек закрывает ему обзор.

– Свинтус, – недовольно шипит Леон.

Финн и Мил усаживаются где-то впереди, поэтому нашему льву придется ехать одному.

– Мог бы и сесть с другом, – упрекает меня Лия, не открывая взгляда от окна.

– Мог бы, но не захотел, – шепчу я, склонившись к Лии.

Сводная ничего не отвечает, только тревожно вздыхает.

– Все готовы к путешествию? – кричит декан, хлопнув в ладоши.

Студенты нехотя отвечают: «Да».

– Заводи, шофер, баранку! – восклицает декан, и двери автобуса закрываются.

– Ведь говорится «крепче держись, шофер, за баранку», – возникает голос Леона над ухом.

Я лишь фыркаю ему в ответ.

Автобус отправляется. Назад пути нет.

Декан что-то весело рассказывает. Складывается впечатление, что он маленький мальчишка, которого везут в музей железной дороги. Я осматриваюсь. Одни студенты спят, другие играют на телефоне, третьи что-то обсуждают. Когда декан понимает, что его мало кто слушает, он просит водителя включить музыку. Салон наполняется попсовой музыкой, от которой кровоточат уши.

Кинув взгляд на сводную, вижу, что она дергает один наушник за провод и вынимает его. Потом вставляет опять в ухо и что-то включает на телефоне. Потом вновь вытаскивает и снова теребит провод. Облизав пересохшие губы, я спрашиваю:

– Не работает?

Лия обреченно вздыхает.

– Нет…

Я молча отдаю ей один свой наушник. Лия смотрит на меня с удивлением, но все же берет его и убирает свои наушники. Включаю в плейлисте более легкую рок-музыку. Лия беззвучно произносит: «Danke», – и мы мило улыбаемся друг другу.

Одна песня сменяется другой. Лия слушает все, что добавлено в мой плейлист, а некоторым песням даже подпевает, едва заметно шевеля губами. У меня счастье на душе. Радость, которая окутывает каждую клеточку моего тела. Лия тихо сидит рядом и наслаждается моими музыкальными предпочтениями! А ведь поначалу казалось, что музыка не может стать нашей общей темой. Что это не то, о чем мы бы могли беспрепятственно беседовать.