Ее брови взлетели вверх. Люди всегда удивляются, когда я говорю, где работают мои родители. Видимо, со словами «больница» и «самаритяне» есть устойчивые ассоциации… вроде «святые люди», «герои», «бессребреники» и «о, если бы все в мире были такими же».
Реальность же несколько отличалась от представлений: рассеянный папа, который почти не бывает дома, и уставшая от жизни, циничная мама. Судя по всему, они были прекрасными специалистами. Но это не делало их прекрасными людьми.
– И какой он доктор? – спросила Сьюзан.
Такие вопросы задают люди, когда не знают, что еще сказать, или просто хотят проявить вежливость.
– Он работает на «скорой», – ответила я.
Сьюзан это явно впечатлило.
– Вау, – только и сказала она.
– Ну, это не так захватывающе, как может показаться.
– Все лучшие медицинские сериалы – про «скорую», – знающим тоном заявила Сьюзан. – Твоему папе наверняка есть что рассказать.
– Если и есть, он мне не рассказывает, – ответила я. – Он очень много работает. Ну, в ночные смены там… В общем, я редко его вижу.
Сьюзан сочувственно нахмурилась. Думаю, ей нечего было сказать. Наступила очередная неловкая пауза, и Рози наконец сжалилась и заговорила:
– У Кэдди шикарные родители.
Я удивленно посмотрела на нее.
– Ну знаешь, такие, смотришь на них и думаешь: вот эти люди поняли, как надо жить.
Я рассмеялась.
– Нет, я серьезно. – Рози приподняла брови. – Надеюсь, ты благодарна.
Она повернулась к Сьюзан.
– Когда мне было одиннадцать, моя сестренка Тэнси умерла…
Сьюзан широко распахнула глаза.
– … и моя мама не справлялась. Несколько недель я жила у Кэдди. Так что я знаю, о чем говорю.