Прекрасные сломанные вещи

Я в полном потрясении уставилась на телефон. Экран почернел, и батарея отключилась. Я представила, что может случиться, когда я вернусь домой, и меня охватила паника. А потом я решила: будь что будет. Что теперь поделаешь. Может, я попала в самую большую переделку в своей жизни, а может, и нет. Однако теперь я никак не могла на это повлиять.

23

Через час народа стало еще больше: люди все подходили. Я уже давно перестала даже пытаться запомнить, как кого зовут, но в темноте это было и неважно. К моему облегчению, Сьюзан оставалась рядом: она незаметно вовлекала меня в разговор, когда могла, и шепотом подсказывала имена. Она сидела, обнимая колени, и между пальцами у нее болталась зажженная сигарета, искорками отражаясь в распахнутых глазах.

– А Сьюз говорила тебе, что впервые поцеловалась как раз на этом месте? – широко улыбаясь, спросил Тоби.

– Да пошел ты! Это неправда, – со смехом отозвалась Сьюзан.

– Блин, а ведь точно, это я тут впервые поцеловался. – Он тоже рассмеялся, громко и заразительно.

Из местных незнакомцев Тоби понравился мне больше всех: жизнерадостный взгляд карих глаз, быстрая улыбка и ресницы такие длинные, что я обзавидовалась.

– Но ты при этом тоже присутствовала.

Я посмотрела на Сьюзан: наверно, это продолжение шутки? Но она закатила глаза и ухмыльнулась Тоби, запихивая сигарету между зубов. Она поймала мой взгляд и слегка потрясла головой: даже не спрашивай.

– Как дела с Лиз? – с нарочитой серьезностью спросила она.

В какой-то момент – я не поняла, когда именно, – подружка Тоби отделилась от группы и до сих пор не вернулась.

Тоби в ответ улыбнулся:

– Да помаленьку. А сама как? Нашла себе парня в Брайтоне?

– Ой, я тебя умоляю.

– Что, брайтонские мужики так себе?

– Не всем девушкам нужны парни, – сказала Сьюзан. – Мне и одной хорошо, спасибо.

Я сделала глоток из бутылки и стала размышлять об услышанном. К разговору я больше не прислушивалась, да и добавить мне было нечего. С технической точки зрения мы со Сьюзан обе были одиноки, но я никогда не думала, что мне это «хорошо». Может, дело в том, кто в такой ситуации принимает решения? Сьюзан явно была одна по своей воле: она могла бы заполучить любого парня, какого захочет, а мне препятствовало отсутствие заинтересованной другой стороны, а про подходящие варианты я уже и совсем молчу. А там, где был хоть какой-то намек на интерес – вспомним, к примеру, милейшего Тарика Лахама, – я сразу пасовала. Я попыталась представить, что бы поменялось, если бы я вела другой образ жизни. Не такой уединенный. Если бы не ходила в частную школу, но еще, например, если бы выросла здесь, со Сьюзан, и жила в Рединге, а не в Брайтоне. Может, я была бы увереннее в себе? Общительнее? Или это я от природы такая замкнутая и стеснительная? Может, было бы даже хуже, если бы меня постоянно окружали мальчики: наверняка они, вместо того чтобы влюбляться, бессовестно бы меня дразнили. И все же думать об этом было до странного тревожно. До сего момента я считала, что мой характер – это некая данность и его не поменяют ни обстоятельства, ни окружение. Но, может, я была неправа.

Из задумчивости меня вывело слово «травка». Услышав его, я тревожно огляделась. Один из новоприбывших – мальчишка с копной каштановых волос, чье имя начиналось на «дж», сворачивал самокрутку.

– Это мне? – спросила Сьюзан и потянулась к нему.

Джо? Джек? Джей?