– Не вините ее за то, что я напилась, – сказала я. – Все выпивают.
– Тебе шестнадцать, – медленно, чеканя каждый слог, сказал папа. – Неужели надо об этом напоминать?
– Пап, – вставила слово Тэрин. – Все шестнадцатилетние напиваются. Простите, но такова жизнь. Нельзя же ждать, что Кэдди пойдет на вечеринку, где все пьют, и останется трезвой.
– Я ожидаю именно этого. – Папа хлопнул ладонью по столу, и мы втроем подпрыгнули от неожиданности. Он заговорил еще громче. – Мы не так тебя воспитывали, Кэднам. Нельзя напиваться только из-за того, что тебе предложили. Надо отказываться.
Я смотрела на него, не понимая, откуда в нем столько наивности. Я напивалась на вечеринках с друзьями с тех пор, как мне стукнуло тринадцать. Родители могли воспитывать меня, как им вздумается, но я все же росла не на необитаемом острове.
– Нас никогда не беспокоила твоя дружба с Рози, – вставила мама. – И, мне кажется, важно об этом помнить. Я думала, тебе хватит здравого смысла не поддаваться под такое влияние. И меня очень огорчает, что мы были неправы.
Тэрин, стоя за маминой спиной и все еще опираясь на столешницу, закатила глаза.
– Некоторые люди – плохая компания, Кэдди, – сказал папа. – От них больше бед, чем пользы.
Я вспомнила, как Сьюзан терпеливо выпрямляла мне волосы и говорила с Рози про Лиама; как она показывала мне, как опрокинуть стакан и не почувствовать горечи алкоголя; как она сжимала мою руку и рыдала посреди улицы.
– Она не плохая компания, – сказала я. – Ей просто очень грустно.
– Ну, это уже не твои проблемы, – опять сказал папа.
Мой папа – доктор. Папа, который ловил пауков у меня в комнате и осторожно выносил их в сад.
– Не хочу больше видеть ее в нашем доме. Ей здесь не рады.
Я посмотрела на маму, чувствуя, как слезы начинают щипать мне глаза. Она вздохнула.
– Если ты хочешь других последствий, Кэдди, научись принимать другие решения.
Дальше стало еще хуже.
Посреди дня на пороге ни с того ни с сего появилась Рози. Хотя она вежливо поздоровалась с мамой, которая пустила ее внутрь, я видела, что под ее улыбкой прячется какое-то другое чувство. Как только мы оказались в комнате одни, это другое чувство сразу прорвалось наружу.
– Не буду ходить вокруг да около, – сказала она дрожащим голосом. – Лучше сказать прямо. Я очень злюсь. И очень огорчена. Из-за тебя.
Я похолодела от ужаса.
– Ой, вот только не надо так смотреть. Не заставляй меня чувствовать вину за то, чего я еще и не сказала.
ebooksa