Ее красивые розовые губки надуты, подбородок упирается мне в грудь.
— Мне приснился самый лучший сон.
Я провожу руками вверх и вниз по ее спине, заставляя ее прижиматься ко мне, прямо к моему отвердевшему члену. Она разевает рот от удивления, а затем на ее губах появляется дьявольская ухмылка.
— Позволь мне воплотить его в реальность, — говорю я ей.
Аврора в ответ прижимается ко мне, и я чувствую влажный шелк между ее бедер.
Чтоб. Меня.
Я сажусь, прислоняясь к изголовью кровати и сажаю ее к себе на колени.
Я наклоняюсь к ее уху:
— Можно мне прикоснуться к тебе?
— Пожалуйста, — стонет она, дергая меня за волосы на затылке. Мне нравится ее нужда в физических прикосновениях. Какая-то часть нее всегда приходит в движение, когда я прикасаюсь к ней, как будто она не может насытиться. Это заставляет меня чувствовать себя желанным, чего я никогда раньше не испытывал.
Отстраняясь, я крепко целую Аврору. Мои губы впиваются в ее, заставляя их раскрыться навстречу моему языку. Она отвечает мне, наши языки соприкасаются. Но, прежде чем мы увлечемся, я хочу кое-что прояснить.
Прерывисто дыша, я отстраняюсь, пристально глядя на нее.
— Рори, мне нужно, чтобы ты кое-что знала, прежде чем это произойдет.
Аврора приподнимает бровь, глядя на меня:
— Я уже знаю, что ты девственник. Что еще мне нужно знать?
Мои губы подергиваются от ее слов, но я сдерживаюсь, желая, чтобы она поняла, насколько я серьезен. Прочищая горло, я говорю ей:
— Я хочу большего, чем это. Я хочу тебя всю, хорошо?
Она моргает, глядя мне в душу, и глубоко вздыхает.
— Что…?