Делая глубокий вдох, я прикладываю все силы, чтобы избавиться от паники, сковывающей мое тело, и перезваниваю ему.
Он мгновенно берет трубку.
— Рори, ты в порядке? — его голос срывается от беспокойства.
— Эй, да, я в порядке. Мне пришлось немного подольше потренироваться этим утром, вот и все, — говорю я ему, одеваясь.
— Ты уже позавтракала? Я не хочу, чтобы ты…
— Я сейчас иду в кафетерий, — обрываю я его, не желая, чтобы мне напоминали о том дне. Это не одно и то же. У моей цели есть крайний срок, и это следующая пятница. Я должна отодвинуть все остальное в сторону и выложиться изо всех сил на следующей неделе.
Его тон сразу смягчается, а в голосе появляется нотка обиды, которая заставляет меня немного ненавидеть себя.
— Любимая, что тебя беспокоит? Я сделал что-то не так?
— Вовсе нет, малыш. Ты ничего не сделал, — это правда. Он слишком хорош, чтобы сделать что-то не так.
— Тогда в чем дело? Ты меня беспокоишь.
— Тренер Тилли сообщила мне, что скауты будут наблюдать за мной в следующую пятницу. Все, над чем я работала всю свою жизнь, зависит от одного вечера на следующей неделе. Я не могу терять концентрацию. Мне нужно выложиться на полную на этой неделе и следить за своим питанием, чтобы максимально повысить свои показатели.
— Скажи мне, что тебе нужно, и я это сделаю. Все, что угодно.
Я люблю его так чертовски сильно. Что я вообще сделала, чтобы заслужить его? Мое сердце разбивается от осознания того, что я собираюсь причинить ему боль.
— Мне нужно, чтобы ты дал мне немного времени, неделю. Я не могу отвлекаться. Мне нужно поспать по крайней мере полных девять часов, тренироваться, еще раз тренироваться и отдыхать в промежутках, — мой голос срывается, когда слеза скатывается по моей щеке.
Он на мгновение замолкает, отчего мои слезы только усиливаются.
— Ты что, бросаешь меня?
— Нет,
— Хорошо, — выдыхает он с некоторым облегчением. — Рори, просто знай, что я люблю тебя. Я буду рядом, когда понадоблюсь тебе. Просто дай мне знать.
Я подавляю рыдание. Почему это так больно? Мы не расстаемся, но такое чувство, что что-то изменилось.
— Я тоже люблю тебя, малыш, — шепчу я и вешаю трубку. Слезы, которые я сдерживала, вырываются наружу.