Обещай мне

— Да, конечно. Когда? Это так волнительно, — жалкий провал. Я переборщила с уверенностью, чтобы скрыть свои эмоции. Они всегда написаны у меня на лице.

— Аврора, тебе не нужно притворяться, что ты рада за меня. Это нормально — чувствовать грусть или злость, я и сам сначала так считал. Но прошло уже одиннадцать лет, и мне пора снова позволить себе любить. Никто не заменит твою маму как любовь всей моей жизни, но я твердо убежден, что в жизни бывают разные виды любви. Твоя мама хотела бы, чтобы все мы были счастливы, — его тон мягкий и добрый, как всегда, когда мы говорим о маме.

— Спасибо, папа, я знаю, что приду в себя. Мне просто нужно пережить мысль о том, что кто-то может заменить ее, вот и все, — почти шепчу я, вытирая со щеки случайную слезу.

Рука отца накрывает мою, лежащую на столе, его глаза стекленеют, когда он говорит:

— Никто и никогда не сможет ее заменить, никто. Ее некем заменить. Она была и остается твоей мамой. Джоди просто станет для нас еще одним человеком, которому мы откроем свои сердца, и не будет играть никакой другой роли, кроме того, о ком мы сможем позаботиться. Так, как это делаем мы, Веллакорты.

Мое сердце разрывается и успокаивается от его слов, зная, что он понимает и уважает то, как тяжело это может быть для меня. Я сделаю все возможное, чтобы открыть свое сердце Джоди. Я знаю, что моя мама хотела бы, чтобы я так поступила.

Я улыбаюсь, чувствуя себя легче, чем несколько минут назад.

— Люблю тебя, папа.

— Люблю тебя еще больше, Кексик.

— А я кто? Печеночный паштет? — Нейт дразнится, его брови вздернуты вверх.

Мой отец ухмыляется.

— О, Маффин, ты ревнуешь?

Мы разражаемся хохотом и продолжаем беседовать, пока нам с Нейтом не приходит время отправляться на работу.

Я встаю и кутаюсь в пуховик длиной до колен, потому что зима в Колорадо — это нечто. В довершение к этому я надеваю пиджак, шарф и шерстяные варежки, чтобы дойти до машины.

— Знаешь, вместо этого ты могла бы просто прийти домой и поиграть с Огурчиком. Он по тебе скучает, — уговаривает меня папа, который всегда пытается заставить меня бросить работу.

— Папа, — простонала я. — Не шантажируй меня Огурчиком. Ты знаешь, что он — моя слабость, но мне нужно работать.

Это одна из причин, почему Огурчик живет с моим отцом, а не со мной. Кроме того, между тренировками, играми, работой и занятиями я никогда не бываю дома.

Нейт проводит рукой по своим светло-каштановым волосам, прежде чем натянуть на них шапку.

— Она мне нужна. Звезда университета повышает посещаемость бара. Я даже проверил статистику.

Наш отец хихикает, тон его голоса звучит дразняще: