— Как долго я была в отключке?
— Всего десять минут или около того. Я приготовил тебе чай. Ты любишь чай? Он мятный. Помогает мне улучшить самочувствие, так что надеюсь, что и тебе станет лучше, — бормочу я, внезапно занервничав. Мне нужно расслабиться. Это все равно что заботиться о Лексе или моей маме, и я делал это буквально на днях несмотря на то, что это очень мне мешало.
Но в этот раз все по-другому.
Она улыбается мне. Недолго, но улыбается.
— Я люблю чай. Мятный — в тройке моих любимых.
— Хорошо, — говорю я, передавая ей кружку. Он слишком горячий, чтобы его пить, но, если что, поможет согреться.
— Спасибо тебе за… все, — тихо говорит она, ее руки крепко обхватывают кружку.
— Прекрати. Благодарить. Меня, — я хихикаю, пытаясь разрядить обстановку. Она не смеется, но ее губы подрагивают в уголках, так что и этого достаточно.
Зная о том, что она любит есть десерт перед ужином, я достаю из рюкзака контейнер для еды и ставлю его на кофейный столик.
— Что это? — спрашивает она, недоумевая.
— Раз уж кому-то так не везет с удачей, — поддразниваю я, открывая контейнер. — У меня есть для него сюрприз.
Взгляд Авроры смягчается от этого жеста, и ее красивые зелено-голубые глаза встречаются с моими, отражая что-то, что я даже не могу назвать.
— Кэм, это… я сейчас расплачусь.
— Прошу, не надо. Не думаю, что смогу вынести твои слезы.
Она смахивает слезу, прежде чем та успевает упасть, и от этого зрелища у меня внутри все переворачивается, как я и предполагал.
— Прости, просто у меня был тяжелый день, и это так мило. Никто не делал для меня ничего подобного.
Мне не нравится, что с ней еще не обращались так, как положено, — с любовью и добротой. Мне хочется дать ей это и даже больше. Дать ей все, на что я способен.
— Наслаждайся. Там еще и глазурь есть, — говорю я, указывая на торт и вилку, которые уже лежали в коробке.
Она улыбается, на этот раз чуть шире.
— Твоей будущей жене очень повезет, — говорит она, засовывая кусочек между пухлых губ.