- Умоляю вас! – возопила я так, что, наверное, вот-вот должны были на помощь сбежаться слуги.
Мелькнула мысль о том, что ведь и правда сбегутся. И, наверное, у директрисы тоже – она со вздохом повернулась ко мне, чтобы прикрыть за нами дверь.
…а ведь врезать ей по голове чернильницей или стулом было бы надёжнее. Но я разжимаю сжатую в кулак руку и достаю артефакт стирания памяти, подаренный мне Эймери – достала по пути сюда из дорожной сумки, которую прихватила, как выяснилось, не зря. Брала его в родительский дом, и не без корыстного интереса. На самом деле, я работала над ним уже несколько недель. Ну, да и пусть.
Чем более расплывчатый ментальный посыл – тем больше шансов на провал. Концентрируюсь, максимально – чтобы был максимальный эффект, нужно очень и очень конкретно выражать своё пожелание. И очень прицельно вложить силу.
Металлическую пластину я вжимаю директрисе в область затылка. Он – проводник. Проводник между мною и ей, моим даром и её даром, моим сознанием и её сознанием. Артефакт сам по себе – аккумулятор силы дара, так нас учили, но сейчас я чувствую его всего лишь посредником. Директриса дёргается всем телом, как от удара крошечной молнии, охает. Не знаю точно, что происходит сейчас в её голове, но знаю, что в моей остаётся только одна мысль: в Колледже никогда не учились скверные студенты Леа Тоньо, Ноэль Аквия, Дикьена Колтора и Лажена Стампа. Обычные студенты – да, сколько угодно. Не скверные.
Никогда на мне не применяли ментальный артефакт, никогда я сама не применяла артефакт такой силы. Но вот уже три недели, как я изменила свою дипломную работу. Я сделала очень и очень трудное задание: взяла ту силу, которую копила в своём собственном, выпускном, и вложила её в купленный Эймери предмет. Соединила их, сплела, усилила.
Описала в дипломной работе все стадии процесса – между прочим, вышло около сорока страниц, потому что это очень сложно, а ещё муторно. С использованным артефактом это исследование бесполезно, проще наделать из дипломных страниц корабликов и пустить по водному каналу Флорбурга.
Но мне без разницы. Несколько минут спустя малье Лестор задаст мне ряд крайне неприятных вопросов, какого Небесного крота я делаю – это о четвёрке она забудет, а обо мне – нет. Несколько дней спустя на экзамене меня развернут и отправят на пересдачу осенью.
Да плевать!
Я хотела… да, изначально я хотела использовать его на себе. Забыть Эймери или хотя бы боль от его утраты. Но, возможно, я была не права. Возможно, эта боль, живая и настоящая, стоит того, чтобы её прожить, провести через себя, вышить незабываемые цветочные узоры на плоти изнутри. Потому что я смогу жить с этой болью, какой бы раздирающей она не была.
А с чувством вины – нет, не смогу.
Несколько часов спустя, не знаю точно, во сколько, я оказываюсь у Эймери дома. Обнимаю его и плачу. Из-за всего сразу – ему можно не объяснять. От облегчения из-за безумного и, судя по всему, успешного побега четвёрки. Из-за моих друзей, которые открылись мне с совершенно неожиданной стороны. Из-за того, что я смогла сделать выбор, пусть не глобальный, но хоть какой-то, и теперь я чувствую себя чуть более настоящей, чем когда бы то ни было. Из-за ненависти к этому миру – и жалости к нему же. Из-за того, что часом ранее заехала малья Самптия и забрала кошку Ксюту – она решила свой жилищный вопрос. А я к ней уже привязалась.
…Из-за того, что ещё один весенний день миновал.
Глава 37. Смех и слёзы сквозь поцелуи
Я сдавала экзамены, как во сне, и даже артефакт мой разряженный экзаменационная комиссия каким-то чудом приняла, пожурив для порядка "за преждевременное использование", а потом пожелав счастья в семейной жизни. Из чего я к своей великой печали заключила, что для благородных-почти-замужних малье оценки оказались фикцией. Никому не интересно было заваливать и приглашать на осеннюю пересдачу без-пяти-минут-Гийом.
Неделя, промчавшаяся со времени ухода моей скверной четвёрки, оказалась одновременно сложной, насыщенной и пустой, я не могла избаваться от ощущения, что стою на верёвочном мосту через Лурдовское ущелье очень и очень ветреной ночью, и этот мост яростно раскачивается над гудящей внизу рекой.
Стою между двух берегов, не зная, идти вперёд или вернуться назад… или вообще сигануть вниз и больше не мучаться с выбором.
После того, как я приложила артефакт стирания памяти к директорскому затылку, малье Лестор ожидаемо покачнулась – столь мощное ментальное воздействие вызвало краткосрочную дезориентацию в пространстве. Я усадила несопротивляющуюся женщину на ближайшее кресло с подлокотниками и смылась, очень надеясь, что она не рухнет с него, не разобьёт себе голову и всё в таком духе.
Не рухнула и не разбила. Правда, потом косилась на меня довольно-таки странно, но попыток заговорить о произошедшем в кабинете не делала. Возможно, решила для себя, что я ей попросту привиделась.
Комиссию из отдела контроля за скверными в Колледже я не увидела, поэтому не знаю, как Лестор решала с ней вопрос. Если артефакт подействовал правильно, она должна была быть немало удивлена ложному вызову, который якобы сама и произвела. В любом случае, цель «не поднимать шум» была явно достигнута. Возможно, она и связала два несомненных факта: исчезновение четырёх студентов и прибытие ловцов скверных, но доказательств в собственной памяти у неё не нашлось…
ebooksa