– С ним разберется его семья. Я ведь сказал, никто не допустит, чтобы он связался с человеком. – И столько надменности в этом молодом мужчине, что мне и смотреть на него тошно.
Как у них тут все сложно. Даже влюбиться нельзя, если твою половинку не одобрила семья. Прям средневековье какое-то. И я что-то сильно сомневаюсь, что Дина можно остановить. Он ведь явно привык потакать своим желаниям и поступать как ему вздумается.
Ян резко развернулся и вышел из комнаты, оставив меня один на один с собственными мыслями. Ну что ж, эта ночка обещает быть очень долгой и волнительной. Я далеко от дома, в волчьем районе и даже позвонить или написать кому-то не могу, ведь Дин попросил отдать ему мой телефон. И вот как мне скоротать время и отвлечься от мрачных мыслей? Кажется, выход только один – пойти заедать страх.
* * *
Как же медленно тянется время. Каждый час, да что там час, каждая минута ползет с невероятно медленной скоростью. Я уже весь дом посмотрела, телевизор пощелкала, полюбовалась здешними красотами из окна. О последнем, несколько раз я видела как улицу пересекают быстрые, гибкие тени, а в темноте загораются хищные, желтые глаза. Оборотни. Как же их здесь много. Но несмотря на такую защиту, что-то внутри меня так и извивается от предчувствия очень больших неприятностей. У меня даже кончики пальцев дрожат, что со мной впервые.
В очередной раз переключив канал и так и не найдя ничего интересного, я снова пошла спасаться от страха на кухню. Менее чем за четыре часа мной было уничтожено три бутерброда, три кружки чая, макароны с сыром, две жареные куриные ножки и с десяток кусочков колбасы. И хоть есть я уже давно не хотела, но на кухню бегала с регулярным постоянством.
На этот раз я снова уделила внимание жареным куриным ножкам. Если так пойдет и дальше, то к утру я смогу лишь перекатываться как шар. И снова все мысли только о Дине. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Верить в то, что я его больше никогда не увижу, мне совсем не хочется. Я уже так привыкла к нему, что просто не представляю как жить дальше без его веселых, золотисто-карих глаз.
Помыв и убрав тарелку, я напряглась, чувствуя что что-то не так. В доме как-то слишком тихо и спокойно, эта тишина прямо давит на меня. Обычно так бывает, когда должно произойти что-то плохое, очень плохое. Я напряженно замерла, прислушиваясь к настораживающей тишине. И ведь произошло же! Я о том плохом, о котором нашептывала моя интуиция.
С улицы раздался вой и рычание, от которых у меня мороз пробежался по телу. Но звучали эти звуки из далека, видно с самой окраины района. По-моему, со стороны города. И у меня есть только одно предположение, что, а точнее, кто, может так взволновать оборотней – Морган.
Я подбежала к окну, выглянув на улицу и прислушавшись. Рычание и вой приближаются. А еще я теперь слышу жалобные завывания. Что же происходит? Вампир успел заметить ловушку или… Или разобрался уже со всей стаей?
Надо позвонить Дину!
Я уже было бросилась в прихожую, как резко замерла на месте. Ага! Позвоню я ему, а как же! У меня ведь телефона нет. Да и вряд ли он свой в волчьем бы обличие носил с собой. Остается надеяться, что с ним и его стаей все в порядке и им как-то сообщат о происходящем здесь. Главное, чтобы они успели прийти вовремя.
Но вот что мне теперь делать? Оставаться в доме или выбежать на улицу? Где больше шансов выжить.
Неожиданно дом взорвался сразу несколькими звуками: звоном стекла, треском чего-то деревянного, яростным воем и рычанием. Но все это длилось недолго, всего пару секунд, чтобы на мгновение прекратиться, словно для того, чтобы дать мне время прийти в себя и вновь повториться.
Я так и замерла от ужаса, начиная осознавать всю «прелесть» ситуации в которой я оказалась. И пребывая в странном оцепенении, я со страхом смотрю на дверь, за которой происходит что-то страшное. Какофония звуков вновь взорвалась: рычание, жалобный вой, звук бьющегося стекла, падение чего-то тяжелого, смех… Бархатный, завораживающий, но пробуждающий безумный страх.
– Какие нехорошие песики, – ласковый голос ударил словно плеть.
Пошатнувшись от страха, я ухватилась за спинку стула, чувствуя, как трясутся колени. Он здесь!
В ответ рычание, хруст и жалобный вой.
– Думаете, можете запугивать меня и выслеживать словно дичь? – и снова его манящий, гипнотический смех, – Вы, псы, снова испортили мне все веселье.
Вой, рычание, что-то падает, жалобные стоны и снова дьявольский смех. А я все никак не могу заставить себя пошевелиться.