— И я совсем недавно был деканом одного из таких отделений! — дополнил Владимир Афанасьевич, печально улыбнувшись.
Да уж, вот кому не повезло! Вернадского с Ферсманом «пригрел» я. Тот же Ферсман читал лекции по петрографии, минералогии и геохимии в Беломорском Университете. И помимо этого преподавал на курсах подготовки среднего и младшего персонала, обучая горному делу.
Вернадского же я сумел привлечь к созданию Беломорского геологического музея. Помимо этого Владимир Иванович согласился написать учебник по геологии. Многих других из их коллег приняли в Московский городской народный университет. А вот Обручев оказался не у дел. Пенсия была не очень велика, так что в фантасты он, согласно материалам Артузова, подался от безденежья и обилия свободного времени. Впрочем, я планировал это поправить.
— И вот все эти отделения за всё время не подготовили и трёх тысяч горных инженеров. Для такой необъятной страны, как наша, это — капля в море! А почему так? Да потому, что «заказа не было». Промышленники выращивали горных инженеров только «под замену выбывающих». И редко-редко — «на вырост»! И Горное ведомство поступало так же. А ведь ясно же, ясно как Божий день, что в недрах такой огромной страны лежат несметные богатства! Вот наш любезный хозяин, чуть только взялся за изыскания — и сколько всего открыл! И медь с никелем на Кольском полуострове, и богатейшее месторождение железа, давшее начало городу Костомукша, и Ловозерское месторождение редких земель!
— И сильвинит на Урале, и газ с нефтью в Архангельской губернии, и угольные месторождения Инты и Воркуты… Всё так! Но к чему вы ведёте, Евгений Александрович? — улыбаясь, остановил его я. И ведь это я не упомянул еще молибден и вольфрам в окрестностях Эльбруса.
На самом деле, этот же вопрос не давал покоя и мне! И ладно бы, не искали, потому что и найденное девать некуда! Но ведь нет же! Половину меди Россия импортировала, пока я не начал ее добывать. И половину стали. И даже угля завозили две трети! Поначалу это у меня совсем в уме не помещалось. Ведь угольные месторождения были известны. И Экибастуз, и Кузнецк, и сахалинские угли… Да даже Сучанский угольный рудник открыли без меня. Но почему-то, несмотря на дичайший дефицит угля в стране, разрабатывали их слабо. Вот как это понять⁈ Буквально же, сидели на богатствах, но — не осваивали! Им что, деньги были не нужны, что ли⁈
Интересно, что ответят Ферсману старшие товарищи? Однако те не спешили отвечать, а попросили для начала ещё чайку.
— Видите ли, коллега! — не торопясь начал Вернадский, продолжая беседу минут десять-пятнадцать спустя. — Не всё в этом вопросе так однозначно, как вам кажется! Да-с! Во-первых, это — мировая традиция. Геологов и горных инженеров пока что всюду готовят немного. Во всех странах! Не говоря уж про минерологов, геохимиков или петрографов. Эти разделы знаний пока ещё числятся академическими или вовсе не признаны. И потому занимаются ими немногие.
Он встал, прошёлся по гостиной и уже на ходу продолжил:
— Во-вторых, очень трудно разорвать порочный замкнутый круг. Иностранцам стараются не давать очень уж разворачиваться в России. И тут я не могу не согласиться с власть предержащими. Если недоглядеть, можем превратиться в колонию, как Индия. Или в полуколонию, как Афганистан с Китаем. Не скажу, что их участь кажется мне завидной. Поэтому иностранцам изыскания не особо интересны, надёжнее войти в уже открытое русскими и прибрать к своим рукам. Как Ротшильды почти проделали с Бакинской нефтью! — привел он понятный пример.
— Или как англичане успешно проделали с Ленскими золотыми приисками[4]! — поддержал Обручев.
— Именно! А нашим соотечественникам не хватает денег. Займы им дают под очень высокий процент и крайне ненадолго! Ха такие сроки крайне трудно освоить месторождение и окупить его. Кстати, уже приведённые Ленские прииски — прекрасный тому пример! Ведь, казалось бы, золото крайне нужно стране. Технологии применяли самые передовые — телефоны, гидроэлектростанции, паровые машины, электричество! Однако раз за разом собственники разорялись! И даже то, что сейчас англичане занялись там не только добычей, но и снабжением, и транспортом, вряд ли их выручит!
— Вы правы! — заметил я. — Пару недель рабочие там пытались бунтовать. Очень уж их прижимали.
— И что?
— Подавлять бунты у нас научились еще в 1905 году. Поэтому, как сообщают с мест, вместо расстрела рабочих разогнали слезоточивыми газами. Дело ограничилось парой пострадавших. Теперь будут собирать комиссию и расследовать. Но не думаю, что накажут владельцев. Скорее, арестуют пару заводил среди рабочих да уволят управляющего с помощниками.
Обручев только крякнул. Остальные тоже промолчали. А я про себя с лёгкой ехидцей подумал, что придётся теперь господину Ульянову обойтись без привычного мне псевдонима. Но гости ждали продолжения.
— Поэтому наши промышленники развивают дело только на свои средства. А это получается весьма неспешно. К тому же, многое из открытого лежит в такой Тмутаракани, что оттуда вывезти дорого и долго. И чтобы его покупали, нужен практически даровой труд множества людей. Но там и населения нет, и кормить его часто нечем… Отсюда и чахлость многих даже уже давно открытых месторождений.
— Но почему же у вас-то получается? — с какой-то детской обидой поинтересовался Ферсман.
— Потому что я, во-первых, свой. А во-вторых, деньги у меня — иностранные. «Длинные и дешевые». То есть дают мне их надолго, и процент берут небольшой. Вы спросите, с чего такая удача? Тут всё просто! Началось с того, что я на какое-то время стал иностранцам нужнее, чем они мне! И вовсю этим пользовался! Ну, а дальше работала репутация.
Тут я добродушно посмеялся. Гости присоединились.
ebooksa