Вначале, когда только ввели ограничения, всё шло вроде бы более-менее тихо. Все поняли, что нужно затянуть пояса, если они хотят выжить. Неизвестно, как долго будут длиться морозы. Им никак, ну просто никак нельзя уйти в минус по электроэнергии!
Вроде бы все поняли… а потом началось. Почему я не могу то? Почему я должен это? Вы выдумываете! Преувеличиваете! Вы просто хотите нас контролировать!
Вы врёте!
То появление Алмазки стало первой ласточкой. Теперь студенты не стеснялись говорить Огню прямо в лицо, что ничуть не верят в необходимость экономии. Ничуть не верят ему. Не хотят и не будут.
Зато курсанты молодцы. Лука приказал — они делают. Да, может они и недовольны, но попыток в открытую пойти наперекор приказу не было. Снежке даже обидно стало. Почему курсанты верят своему командиру? Почему они понимают — правила экономии не для того, чтобы всем остальным было плохо? Они для всеобщего блага!
В общем, курсанты вели себя образцово-показательно, а вот студенты явили себя “во всей красе”. Огонь в них разочаровался.
Разумных было всего несколько человек. Ахлейн, Ксения, Шпрот и бюджетники. С остальными то и дело возникали проблемы. И чем дальше длился режим экономии, тем больше студентов поддерживали Саблезуба.
Лука по секрету сообщил Огню, что Саблезуб обещает студентам прежний, свободный от ограничений график. И ему многие верят. Потому что проще поверить чужим словам, чем включать собственные мозги.
Лука предложил особо буйных сажать в карцер. Но это был плохой выход, настолько плохой, что его провальность понимали все. Посади Саблезуба в такой напряжённый момент — остальные скажут, что Саблезуба засадили за его позицию, ведь фактически он ничего не сделал. А посади остальных… ну тогда вообще будет бунт.
Огонь нашёл выход, было дело. Он просто предложил студентам выбрать кого-нибудь другого из их числа, кто будет отвечать за существование базы и за порядок. За то, чтобы никто не замёрз, чтобы хватило воды и еды. Пусть даже Саблезуба, если так желает большинство. Вот прямо сейчас, немедленно, пусть кто-нибудь вызывается и занимается всем этим сам. Что мне от моего положения командира? — спросил их Огонь. Никакого прока. Только геморрой. Так что давайте-ка сами.
В тот раз никого, конечно, не предложили, Саблезуб пошёл на попятную. Понятное дело, он же не собирался работать на остальных и заботиться о них. Он хотел заботиться только о себе самом, и чтобы остальные работали на него.
Но случись такое собрание повторно… ещё вопрос, чем бы оно закончилось.
Снежка нехотя шла к столовой. Честное слово, иногда проще голодной остаться, чем наблюдать очередную склоку. Да и коридоры после включения экономии электроэнергии были тёмные и жуткие, и звуки в них распространялись, сильно меняясь. Нормальный голос становился зловещим шёпотом, а крик словно резал по ушам.
Или ей так казалось.
В этот раз, правда, повезло. Не успела она дойти до столовой, как ор прекратился. Так что внутри было уже тихо, она даже не смогла понять, кто с кем поцапался и из-за чего.
Должен был подойти Огонь, так что Снежка набрала еды на двоих. Сладкое в меню отсутствовало, его включали только два раза в неделю. Правда, оставались продукты на складе — сахар и повидло, но этого было недостаточно. Из-за сладкого скандалили почти так же часто, как из-за отсутствия горячей воды.
И всем было плевать, что Снежка и Огонь так же мылись в еле тёплой, стараясь выскочить из душа как можно быстрей, пока себе ничего не отморозили. И так же сидели без пирожных.
Она подошла к свободному столу и опустила поднос.
Сирена взвыла громко, сразу со всех сторон. Как живая, громогласная птица, что вырвалась на волю.
Снежка оторопела, а потом подумала — дежавю. Опять. Это случилось опять. Ей казалось, после того раза, при крушении, когда паника даже разогнала её медикаментозный дурман, после этого её мало чем можно испугать.
ebooksa