— А если… мы устроим пожар?
Димитр качнул головой.
— Не уверен.
— Не уверен, что мы сможем устроить пожар?
— Не уверен, что они нас вытащат. Если мы устроим пожар, то сами себя сожжём, вот и всё.
— Но они же наблюдают!
— И что?
— И должны нас спасти!
— Во-первых, я не уверен, что наблюдают, все системы могут работать в автоматическом режиме. Как клетки для хомячков. У тебя в детстве был хомяк, настоящая Зои?
Хомяк? Она вспомнила комнату, в которой стояли огромные клетки для хомяков и мышей. С сотнями изогнутых труб, укромных норок, участками с землёй и травкой, с песком и водой, с деревянными площадками. Целый игровой мегаполис для грызунов, там даже транспорт был — небольшие вагончики, на которые можно было залезть, и они возили хомяка по всей территории.
— Были. — Глухо сказала Зои.
— И что ты сделала, когда они тебе надоели?
Зои вскинула на него удивлённые глаза. Почему-то она ждала вопроса как раз о клетке хомяка, о каких-то аналогиях, которые невольно возникли при сравнении с собственным положением. Но никак не этот.
— В смысле?
— Ну, когда твой хомяк тебе надоел, что ты сделала? Выбросила его на улицу?
— Нет, ты что! Они жили, — Зои запнулась. — Жили в клетках, пока не умерли от старости.
Она тяжело сглотнула. А Димитр кивнул и довольно улыбнулся.
— Когда твой питомец тебе надоедает, у тебя выбор — или отдать его, или усыпить, или ухаживать за ним дальше из соображений гуманности.
— Но мы говорим о хомяках! А ты что, хочешь сказать, нас тут тоже держат из соображений гуманности? Не сходится! С хомяками я долго возилась, таскала их везде, брала на руки, разговаривала с ними! А тебя просто оставили и всё! С тобой даже не общались!
— Может, просто вначале им было не до того. А потом стало неинтересно.