Я резко вскочил. Хромированный кухонный стул со стуком упал на пол. Не говоря больше ни слова и не слушая оправдания отца, я схватил рюкзак, пулей вылетел за дверь и с силой её захлопнул.
Спустя восемь часов, которые показались мне бесконечностью, я снова хлопнул дверью нашей квартиры, на сей раз с другой стороны. Утомительный школьный день близился к концу. С кухни слышался звон посуды. Наверное, это мама. Папа, наш великий тайный агент, никогда не снисходил до этих мирских хлопот. Я вспомнил наш спор утром, и мой пульс снова участился.
– Мам, привет! – крикнул я, чтобы она знала, что я вернулся.
– Привет, Марк, как дела в школе?
– Нормально, ничего особенного. Папа уже пришёл?
– Увы, его срочно вызвали на работу, он вернётся дня через два.
Зараза. Каждый раз, когда папа уезжал на своём двенадцатитонном кране якобы на очередную стройплощадку, он на самом деле отправлялся на очередную миссию в Закулисье. Мама и Эмилия ничего не знали о его настоящей работе – как и о моих приключениях в параллельном измерении. Обе считали, что старая травма головы дала о себе знать, и меня на пять дней положили в психиатрическую клинику понаблюдаться. На деле же эта частная клиника была штаб-квартирой местного отдела биологов. Я подозревал, что этот отдел относится к печально известному фонду «А-Синк», но отец не подтвердил это, в очередной раз уйдя от ответа.
Поскольку отец уехал, у меня было время спокойно порассуждать, как ещё можно решить вопрос с ним и биологами.
Я ушёл к себе в комнату, лёг на диван и взял в руки планшет. Алекс, к её реальному имени я всё никак не мог привыкнуть, точно сквозь землю виртуальную провалилась. Все её аккаунты давно не использовались или были отключены. Номер мобильного она мне не давала, а фамилию я так и не узнал. Можно было, конечно, снова смотаться в Мюнхен и поговорить с ней лично. Наверняка она по-прежнему жила всё в той же квартире. Но родители бы меня не отпустили. Отец солгал матери, что Алекс причастна к моим психологическим проблемам и дурно на меня влияет. Из-за неё у меня якобы усиливаются галлюцинации. Ну что за хрень, а!
И вот суббота. Прошло четыре дня. Мы ужинали втроём. Серый хлеб, ломтики сыра, свежая мясная нарезка и «Нутелла» – специально для моей сестры. Мама поддерживала этот ритуал и в последнее время настаивала, чтобы мы в нём тоже участвовали. По крайней мере, если мы были дома.
– Есть новости об отце? – спросил я.
Он обычно не опаздывал. Эх, знала бы мама, что он сейчас, скорее всего, на миссии в потенциально смертоносном параллельном измерении, была бы сейчас так же напряжена, как я.
– Нет, Марк. Мне жаль. Я говорила с его шефом. Он сказал, что на стройке серьёзные задержки. Это продлится ещё пару дней. Но беспокоиться нам не о чем.
…и это в эпоху смартфонов! Я только головой покачал. Ох уж эта папина отговорка о его нелюбви к «технике слежения», как он её называл. Но мама не считала это чем-то ненормальным, и моей туповатой сестричке это тоже странным не казалось.
Позднее в комнате я раздумывал, что же мне делать. Связаться с отцом было невозможно. Связь в Закулисье не ловила. С Алекс я всё это обсудить не мог. Контактов Докса у меня тоже не осталось с тех пор, как я покинул клинику. Точнее – базу биологов.
Что же мне было делать? Снова сознательно перемещаться в параллельное измерение? Об этом не могло быть и речи. Отец прав – там очень опасно. По сути, у меня не было ни единого шанса найти его. Особенно в одиночку, без чьей-либо помощи. Да я даже не знал, что у него за миссия.
Я решил просто подождать. В конце концов, он опытный агент. К тому же это в Закулисье ты неделями бродишь по одному уровню. А в Реальности проходит всего несколько дней. Время идёт гораздо медленнее. Удивительно даже, как отец раньше возвращался домой без опозданий.
Записка 2025–289, Кнут Шмидт
Я включил фонарик. Из темноты выплыли первые сталагмиты и сталактиты. Желтоватые наросты, похожие на кинжалы, вырастали из пола и свисали с потолка. Некоторые были сломаны, но обломков нигде не наблюдалось. Странно. Капающая с них влага наполняла зловещую пещеру гулким эхом. Видимость была так себе, шагов на десять, не больше. Я осторожно двинулся вперёд по каменному лабиринту. Ступать здесь тихо было почти невозможно. На всякий случай я держал наготове револьвер, этот уровень классифицировался как небезопасный.
Собственно, именно поэтому в Реальности я никогда не возил семью на экскурсии в рудники и пещеры. Я не хотел рисковать Марком, который унаследовал мою генетическую мутацию и мог оказаться в параллельном измерении, случайно свернув не туда. Даже одного неосторожного движения хватило бы, и мы бы его потеряли. Он до сих пор ненавидит меня за то, что я старался оградить его от всего опасного и дурного. Но ведь главное сейчас – это то, что он жив… Однажды он поймёт.