В лабиринтах лжи

Воспоминания вчерашнего отдельными фрагментами начали возвращаться. И первое, что я вспомнила, – стол. Снова забравшись на него с бокалом, точно не знаю чего, произнесла очередной тост, затем появился момент с каким-то парнем и танцы с ним. Он что-то говорил, обняв меня за талию, но я не могла оторвать взгляд от его глаз и практически не вникала в наш разговор.

«Ты же понимаешь, что пешка в этой игре, которая вот-вот оборвется», – всплыла фраза незнакомца в воспоминаниях.

Зажмурив глаза, я попыталась избавиться от голосов, но они не хотели покидать меня. Следующее воспоминание врезалось и окончательно сбило с толку.

Я наклонилась и игриво прошептала на ухо незнакомцу:

– Я все прекрасно понимаю и знаю конец этого спектакля.

Вскочив со стула, я открыла глаза и посмотрела на таблетки. Ничего я не собиралась принимать, сегодня точно. Голова продолжала болеть, а мысли путаться, но можно было потерпеть, пока само пройдет. Я села обратно за стол и отодвинула от себя недоеденный хлеб с маслом. Из-за боли пропал аппетит, а таблетки, лежавшие рядом, так и манили, ждали, когда их выпьют, но нет, свое желание я пыталась удержать. Они будто наркотики, к которым начинаешь постепенно привыкать, становишься зависимым. Вспомнив про красные таблетки, что всегда носила с собой, достала из кармана джинсов и положила рядом на стол. Вот они – мои подружки, привязывающие к себе все сильнее. Я долго смотрела на них, боролась со страстным желанием выпить и надеялась избавиться от ненавистной головной боли и галлюцинаций, которые преследовали меня, не давая спокойно жить и спать. За окном прогремел гром, а взгляд был все так же направлен на упаковки таблеток. Головные боли не отпускали и усиливали странный звук, напоминающий вой сирены. Я встала из-за стола, схватила таблетки и сунула в задний карман джинсов, поправляя кофту. Пожалуй, сегодня мне достаточно будет просто отвлечься от боли, представить, что ее нет. В голову пришла отличная мысль.

Я вышла из зала и не спеша двинулась по широкому светлому коридору, где горели несколько светильников в виде черных классических канделябров, у которых вместо свечей были белые, с острой верхушкой лампочки. Белый плиточный пол, до блеска натертый Зои, что любила свою работу и ответственно всегда ее выполняла, высыхал в некоторых местах. После нее не оставалось ни одной паутинки и пылинки даже в самых темных уголках особняка. Все выглядело как новое. Однако, сколько раз ни убирай старый особняк, свежестью он никогда не пах. Стены коридоров и комнат пропитались холодом, гарью и еще чем-то, чей запах я никак не могла понять и различить. Больше всего его начинала ощущать на первом этаже около таинственной двери, куда запрещено было ходить и даже прикасаться к ручке. Это место возле лестницы и большого, на всю стену, окна каждый раз манило и тянуло к себе словно магнит. Я вдруг приостановилась, проходя мимо загадочной двери. Хотелось открыть ее и войти внутрь, узнать, что за тайна, к которой так сильно тянуло, скрыта там. Борясь в очередной раз с собственными желаниями, я не выдержала. Оглядевшись внимательно по сторонам и убедившись, что рядом нет лишних и посторонних, бросилась к двери, хватаясь за ручку.

– Разве вам мама не говорила, что туда нельзя заходить? – неожиданно раздался за спиной голос служанки, напугав до смерти. Я вздрогнула, машинально развернувшись и облегченно выдохнув, когда увидела девушку, а не кого-то другого.

– Зои, тебя учили не подкрадываться к людям? – возмутилась я, немного повысив тон.

– Прошу прощения, больше такого не повторится, – извинилась служанка. – Вы что-то искали?

– Да, – на автомате кивнула я, придумывая на ходу ответ. – Мне нужно принять ванну, – вспомнила о своей недавней идее.

– Хорошо, пойдемте со мной.

Ничего не оставалось делать, как молча последовать за ней. По пути я лишь радовалась, что попалась не матери, и ругала себя за глупость, которую чуть не совершила. Мое неумение контролировать свои чувства и эмоции когда-нибудь сведет с ума. И никакие таблетки не помогут, так что единственный выход – взять себя в руки. Никогда не понимала полностью значения этой фразы, а точнее, мозг не соображал и повторял те же ошибки, за которые приходилось расплачиваться. Всякий раз, когда что-то происходило, я не запоминала происходящее, но головные боли и головокружение преследовали меня. Вот и сейчас я вошла в комнату, где принимали водные процедуры, моя голова начала кружиться, из-за чего пришлось придержаться за плиточную стену, чтобы не упасть.

Пока Зои набирала воду, я сидела на банкетке, закрыв лицо ладонями. Состояние ухудшалось. Я надеялась, что ванна поможет хоть ненадолго отвлечься от боли, которая поглощала, колола, словно шипами роз, все клетки и нервные окончания. Таблетки лежали в кармане, но не хотелось становиться еще больше зависимой от них. Должен быть другой способ предотвратить эти мучения, и именно сейчас я искала его. Служанка закончила набирать воду, добавив последние штрихи, и помогла мне раздеться. Избавившись наконец от одежды, я почувствовала, будто часть лишнего груза спала с меня. Осталось избавиться от остального – внутреннего. Я развязала пучок – волосы свободно рассыпались по спине, и я опустилась в теплую, с пеной и ароматом лепестков роз воду. Все тело сразу накрыла волна, что смыла тяжесть. Я не слышала, как ушла служанка и закрыла дверь, не видела, как вокруг на полу и тумбе горели свечи, не ощущала запаха ванили и роз. Закрыв глаза, я погрузилась с головой в воду. Звук заглох, а боль отступила. Я нашла способ избавиться от нее. Не обращать внимания и не чувствовать. Волна уносила за собой все: мысли, звуки, голоса, запахи. Она окутала, словно большое теплое одеяло, тело полностью. Я была в ее власти. В ее объятиях.

Тишина. Почувствовав, что мне перестает хватать воздуха, я собралась вылезти наружу, но неведомая сила, завладевшая мной в эту секунду, не отпускала на свободу, а тянула, как якорь, вниз. Дышать становилось труднее, будто бы легкие заполнились цементом, который начинал застывать. Открыв глаза, я увидела себя в образе незнакомки, что появлялась в моих видениях или галлюцинациях не в первый раз. Сильные мужские руки резко обхватили шею девушки, что бежала по ночному лесу, оглядываясь с опаской назад, но не заметила, что враг давно опередил ее. Он напал на нее, прижав к ели, пытался задушить. Незнакомка барахталась, цеплялась руками за одежду убийцы, но безумец был одержим какой-то целью и не сдавался. Его дикий зверский взгляд означал одно: смерть. Но вдруг смертельная хватка ослабла, а тело мужчины рухнуло в снег. Спустя долю секунды на белоснежную землю закапала алая, подобно цвету темной спелой вишни, кровь. В руке незнакомка держала сердце.

– Memento mori, – раздался властный и ледяной голос, обладательница которого вышла из-за высокой елки, поглаживая сидевшего на руке черного ворона.

Непонятные слова пронеслись эхом в голове, а после я наконец-то выбралась из ловушки, откашливаясь и жадно хватая воздух. Вода, что до этого была прозрачной, стала алой, лепестки белых роз исчезли вместе с пеной, а восковая белизна свечей преобразилась в кровавый цвет. Комнату наполнил совсем другой запах, отнюдь не ванильный, – сухой розы. Взглянув на свои руки, я увидела, что они испачканы до локтя кровью. Хотелось закричать, но в то же время я понимала, что все это не по-настоящему. Очередные иллюзии. Галлюцинации, которые пытались свести с ума. Да, жутко. Страшно. Неприятно. Зажмурив глаза, я замерла на несколько секунд. Старалась ни о чем не думать. Когда снова открыла их, все было как прежде. Кровавый цвет исчез, но головная боль и головокружение продолжались. Я вылезла из ванны, обмоталась чистым махровым полотенцем и достала из кармана штанов таблетки.

– Все-таки без вас никак не обойтись, – признала свое поражение я, а затем проглотила синюю, кислую на вкус таблетку, скривившись.

Ночь V