– Давит, – пожаловался тот, втянув голову в плечи. Чёрный бархатный плащ, по краям украшенный железным золотом, лежал на плечах неподъёмным грузом.
Отец нахмурился и, отпихнув служанку, подёргал за застёжку и чуть натянул плащ вперёд.
– Закрепите, – велел он, – пришейте, если нужно. Ничто не должно мешать принцу говорить. Так лучше?
– Да, отец.
Это была ложь. Ком в горле становился только больше. К тому же Севир весь вспотел. Безупречный костюм из белого шёлка прилип к телу, из-за чего Севир чувствовал себя грязным.
Стефан подошёл к сыну и сдавил его плечо. Погрозил пальцем и ядовито выдавил:
– Если ты… сегодня оплошаешь, если Двуликая отвергнет твои слова, мы потеряем ветвь. И тогда не знаю, что я с тобой сделаю. Ты понял меня?
В голове Севира звучали совсем другие слова.
«Это твоя вина!»
– Да, отец.
Когда служанки закончили, в покои пришли хранители веры. Их голоса звучали глухо, будто Севир находился под толщей воды. Он никак не мог понять смысл их слов. Ему хотелось кричать: «Посмотрите, я же тону, я вас не слышу!» – но он молчал.
– Вы помните слова
Севир услышал страшное слово и очнулся.
– А?
– Слова клятвы, – повторил хранитель, растерянно переглянувшись с отцом города.
Севир моргнул. Состояние полудрёмы, в котором он пребывал последние три дня, слетело с него, вернув ощущение реальности.
«Клятва. Богине. Мне же сегодня нужно принести клятву Двуликой! Я же сегодня стану принцем третьей ветви!»