Но до этого дар нужно было получить.
– И что? – со скукой в голосе спросил Севир. – Как это будет? Я просто дам в руки этой грязной…
– Севир!
– …девчонке шкатулку? Она же младше меня! Да ещё такого низкого происхождения.
– Она бесценная, как ты не можешь это уяснить! Пусть она и младше, но имя ей дали раньше, чем тебе!
– Нашёл чем меня унизить? Что она раньше меня стала наречённой?
– Ещё раз тебе говорю…
– Да-да-да, она бесценная. Скажи-ка мне, отец, а отчего такая «бесценная» не перебралась за Шёлковое море? Её семья давно могла заработать целое состояние на дочурке, но нет: они не сделали ни одного заказа.
– К чему ты клонишь? – нахмурился отец.
– До меня дошли слухи, что с ней что-то не так.
– Я говорил с отцом Лоралом. Он уверил меня, что молодые бесценные открывают шкатулки немного дольше. Ты тоже ходить не сразу научился.
– Всё равно это не объяснение. Быстро, медленно. Какая разница?
Севир подбросил шкатулку в воздух и заставил её исчезнуть. Он помолчал немного в раздумьях, встал и твёрдо сказал отцу:
– Хорошо. Но не на глазах у всех. Я хочу, чтобы она показала мне, как это сделать. И я открою шкатулку сам.
Лика стояла перед зеркалом, боясь пошевелиться. Платье из тончайшего шёлка оказалось до того невесомым, что она почувствовала себя обнажённой и беззащитной. Новые туфельки натирали пальцы, несмотря на то что Лика по велению матери разнашивала обувь несколько дней. Руки украшали широкие браслеты, дорогие и тяжёлые. Кожа под ними потела, а камни цеплялись за юбку…
Дора подвела глаза дочери чёрными тенями, а волосы уложила двумя змеиными косами.
– Нельзя, чтобы с тобой обращались как с ребёнком, – говорила она, закалывая непослушные пряди шпильками. – Ты должна выглядеть и вести себя как бесценная. Не сутулься. Не смотри в пол. Будь гордой, но не надменной. Не зазнавайся, но и не позволяй втоптать в грязь своё достоинство. Ты особенная, но это не значит, что ты лучше всех. Поняла?
– Да, мама, – кивнула Лика.
– Как же ты выросла, – сказала Дора, прикинув, сколько всего придётся купить к зиме. Лика стала на голову выше сверстниц, рано созрела. Да и вообще казалась старше своих лет. Дора вертела дочь, пытаясь найти малейшие изъяны в образе, будь то складка на платье или выбившийся волосок, смахнула пылинку с подола и отправила Лику вниз, где уже ждала карета. Дора взяла с собой флейту в надежде, что представится случай сыграть при дворе.
Матар ожидал их у лестницы. Кинжал-дар он закрепил в красивых, дорого украшенных ножнах. Дора сама выбирала и камни, и цвет. Муж считал, что вкус у неё от богини, не иначе.