Он мог с легкостью вырвать у меня коробку, поэтому я попыталась привлечь его внимание, заставить посмотреть на меня. Свободной рукой обхватила его челюсть, насильно повернула голову на себя. Светлые глаза окатили непробиваемым холодом. Он пуст внутри. Абсолютно пуст.
– Они не помогут тебе, не сделают лучше, – тараторила я. – Они не спасут ее. Ты и Амелия. Вы не больны. Вам не нужны лекарства.
Дэйв все-таки отпустил меня, сделал шаг назад. Шатаясь, спустился на пол и со всей силой ударил рукой о деревянный дверной косяк.
– Ты не знаешь. Ты не сможешь понять. – Он повысил голос. Пытался запугать, но я не желала сдаваться.
– Я проходила через это.
– У тебя все иначе. Ты была с темным, могла себя этим оправдывать. А я без какой-либо причины стал другим. А я светлый! Я должен быть идеальным! И она не должна теперь страдать из-за…
Он осекся, замолк. Протер лицо и выдохнул. Только после паузы продолжил:
– Таблетки заглушают темную сторону. Кажется, будто ты снова не совершаешь ошибок, жизнь без изъянов.
– Ты же видишь, что этот эффект не вечен. Зачем так рисковать? – Я бросила упаковку на постель и тоже слезла с дивана.
– Не имею понятия, как ей еще помочь.
Если бы я знала, как помочь, то и сама бы давно разобралась в себе. Но я все еще чувствовала две конфликтующие личности внутри и не имела понятия, как их успокоить.
– Нормально так переживать из-за перемен. И я была такой: противилась, не принимала. Мне было страшно, что я одна такая ненормальная, поэтому искала изъяны во всех. И они есть, Дэйв, просто мы их отрицаем, игнорируем.
Я взяла ладонь мужа двумя руками, сжала ее и с неприкрытой мольбой в голосе продолжила:
– Просто расскажи мне, что происходит. Амелия держалась от меня как можно дальше всю ночевку, избегала взглядов, сторонилась, даже порой не вступала в обсуждения.
Во мне теплилась надежда, что Дэйв все-таки поделится тайной. Но он молчал. Буравил меня взглядом долго и мучительно, а в итоге сорвался, как собака с цепи.
– Прости меня, – говорил, уходя из квартиры. – Мне очень жаль.
От бессилия я упала на диван. Зачем он так все усложнял? Я бы многое отдала за то, чтобы мне в нужный момент можно было бы поговорить с кем-то, кто тоже внезапно стал находить в себе темную сторону.
С Дэйвом было чуть проще, так как я могла хотя бы попытаться достучаться до него. С подругой ситуация меня тревожила куда сильнее.
Амелия всегда была примером для подражания. Умная, воспитанная, до мурашек по коже интеллигентная. Но сейчас от всего этого в ней осталась лишь безупречная оболочка, подаренная природой. Всю ночь я наблюдала за каждым ее движением под непрекращающуюся болтовню Джой.