Было. Конечно было! Я задрожала, когда осознала, что произошло. Ведь подобное уже случалось: одна из личностей занимала лидирующие позиции, управляла мной, а я потом ничего не могла вспомнить. Только раньше это была светлая, очень больная и измученная. Теперь же темная. В этом не было сомнений, так как только она могла привести меня в темный мир.
Брайен взял меня за руку, убрал кружку, чтобы я ее ненароком не выронила.
– Я их слышу. Голоса светлой и темной.
– Мне нужно знать подробности, чтобы я попробовал помочь тебе.
И я выдала все на одном дыхании. Рассказала те крупицы, которые помнила, поведала про личности, светлую, темную и серую. Вспомнила о ночах, когда мучила Дэйва.
Это не было похоже на то, происходило со мной до разлуки, когда изменения были плавные и еще был шанс прийти к балансу. Брайен понял, что ситуация усугубилась, что мое, возможно, неспешное и вполне нормальное становление серой оборвали лечением, и теперь я была гремучей смесью проблем. Голоса тогда меня пугали, а сейчас они стали громче и брали меня под свой контроль.
– Я думала, у Ребекки получилось, что все сработало. Но это лишь помогло светлой личности принять тебя, помогло вернуть память. Но это не пошло на пользу перемирию.
Каким образом та или иная личность выходила на передний план? Чего они хотели? Зря я игнорировала редкие реплики, звучащие в моей голове.
– Тебе, наверное, противно даже находиться со мной после того, как ты узнал, что со мной настолько все плохо.
Не выдержав признания того факта, что я все еще была серьезно больна и не шла на поправку, я расплакалась. Мне было страшно, что я останусь наедине со своей проблемой, но Брайен обнял меня.
Пока я бредила, говорила что-то невнятное, он не отпускал, шептал о том, как сильно любит, и целовал в макушку, висок и лоб. Голоса становились тише, слова Брайена глушили внутренний конфликт и избавляли от надоедливых фраз, въедающихся в голову.
Брайен взял мое лицо в ладони. Я чувствовала, как взгляд скользил по мне, как изучал. Под пристальным вниманием я обычно смущалась, но сейчас мне хотелось ощущать это излишнее беспокойство.
– Я бы хотел их всех уничтожить.
Злость и ярость пронзили его голос и охладили тяжелое дыхание. Нежность сменилась агрессией, тогда я поспешила обнять его.
– Тебе надо успокоиться, Брайен.
– Успокоиться? Насколько ужасные вещи они делали с тобой, что до сих пор есть последствия?
Конечно, Брайен же не мог вынести ни малейшей угрозы в мою сторону. Он всегда приходил в ярость, если думал, что я не в безопасности, что мне могут навредить. Стоило ли так открыто говорить ему о том, что делали со мной? Как мне делиться переживаниями с ним, если каждая фраза могла обернуться катастрофой?