– Даже если Ребекка убила кого-то, это не проблема, ведь так? То есть я хотела сказать, что это, безусловно, неправильно, но я уверена, что были причины, – дрожь отразилась на моем голосе, он охрип. Я не боялась Ребекку, но непроизвольно испытывала негативные чувства в ее сторону. И мое предполагаемое оправдание ее поступка в итоге прозвучало нелепо. – Вам не стоит ждать моей реакции, я больше не собираюсь осуждать ваши поступки.
– Ребекка не убила его, – перебил меня Брайен. – Да, он потерял сознание, и, как только Ребекка поняла, что сделала, начала его спасать.
Еще один гвоздь в сердце: Брайен публично упрекнул меня в моем негативном отношении к темным, показал, что я делала поспешные выводы, все еще основываясь на байках, которые мне рассказывали с детства. Но был ли сам Брайен лучше меня в этом плане? Тоже делал поспешные выводы, держа в голове установку, что я светлая.
– Я не хотела обидеть тебя, Ребекка. Прости, – все же извинилась. Мое чувство благодарности все еще было ярким.
– Ничего страшного. Ты можешь думать обо мне как тебе угодно, – с пренебрежением плюнула в меня темная. И я напомнила себе, что все ее добро направлено на Брайена, не на меня.
– Бекс, мы будем очень благодарны, если ты продолжишь свой рассказ, – сказал Брайен.
Третий гвоздь в мое сердце. Первый раз я слышала, чтобы он назвал ее сокращенным именем. Из его уст это звучало так по-доброму, даже ласково.
– В общем, нам ясно одно: раз эти документы хранят вместе с рецептами к странным пузырькам с лекарствами, то они важны и имеют какую-то силу, тем более они прекрасно объясняют то, что происходит у вас. И вообще, налейте мне выпить, в горле пересохло.
Послышался звук плескающейся жидкости в бокале. Ребекка начала ходить вокруг нас, задавая стуком каблуков ритм моего сердца.
– В документе написано то, что мы все с вами знаем: темные и светлые не должны контактировать. Наказание – смерть. Но в этой версии также указано то, о чем мы на подсознательном уровне догадывались: темные, прикоснувшиеся к светлым, испытают боль. Но об этих последствиях, зафиксированных в документе, почему-то не знали даже мы, избранные темные.
– Помню, когда первый раз прикоснулся к Авроре, – начал Брайен. – Мы уже несколько ночей виделись, но я старательно избегал контакта с кожей, даже сам не понимал почему. А потом забылся и взял ее за запястье.
– Когда ты привел ее в подвал и мы все уже знали, что она светлая, первым делом мы захотели нарушить закон о неприкосновенности, чтобы проверить его силу, – сказал Кайл.
– Это был самый горячий поцелуй в моей жизни, – напомнил Блэйк.
– А если от нас специально скрыли информацию, чтобы, наоборот, развязать руки, подогреть интерес? Пункт этот подчеркивает, что контакт особенно опасен для темных, а без данной информации мы меньше ограничиваем себя, – подключилась Джессика.
Я решила не отмалчиваться и сказать обо всем, как светлая:
– У нас тоже никто про это не знает. Если бы всем светлым было известно о том, что неприкосновенность так работает, то это облегчило бы существование.
– Но полагаю, правительству выгодно, чтобы вы не переставали бояться. Темному понятно почему, это показывает уязвимость, но светлому…
Ни у кого не было предположений: ведь мы, имея такую способность, могли бы рано или поздно научиться бороться, защищаться.
– Может быть, обе стороны подписали договор, но втайне друг от друга решили скрыть это уточнение, чтобы все-таки допустить контакт светлых и темных? И у каждой стороны свой мотив.