Но Ада крепко вцепилась в ветхие тканевые ручки и на бегу хлестнула меня по ладоням, когда я попыталась выхватить балласт из ее рук. Из-за ссоры с сестрой не заметила первые ступеньки и оступилась. Пытаясь удержать равновесие, я отчаянно схватилась за перила, но лишь занозила пальцы.
— Ари!
Я кубарем покатилась вниз, чувствуя, как с каждым кувырком немеют по очереди бедро, плечо, поясница…
Испуганные соседи кто в ночнушках и пижамах, кто в безнадежных лохмотьях выбежали из своих комнат, оставив двери нараспашку. Обезумевшая толпа пустилась вниз по лестнице. Кто-то умудрился наступить мне на пальцы, а какой-то совсем отчаявшийся безумец прыгнул в разбитое окно. Третий этаж, возможно, ему повезет…
— Вставай. — Ада, мое зеркальное отражение, протянула мне мокрую от слез ладонь.
Я без слов ухватилась за руку помощи, и, защищенная от несущихся испуганных людей худой спиной сестры, с трудом поднялась на ноги.
Из умирающего здания мы с Адой выбежали вместе, отошли на безопасное расстояние от других домов и неработающих фонарей и крепко обняли друг друга.
— Я тебе плечо, кажется, кровью испачкала, — вымученно улыбнулась я, но Ада этого не увидела. Ее взгляд был устремлен в сторону рассыпающегося здания, где мы провели последние несколько месяцев после выхода из приюта.
Мы смотрели на руины, под которыми осталась похоронена наша прежняя жизнь, и я ощутила, как внутри меня что-то болезненно надломилось. Держать наигранную улыбку не осталось сил, и она медленно сползла. В груди растеклась мерзкая тоска и отвратительное предчувствие: худшее только впереди.
Холод закрался под кожу, и я содрогнулась. Крепче обняла сестру и зажмурилась, прогоняя непрошеные слезы.
Мы с Адой живы, и это самое главное.
Словно прочитав мои мысли, она взглянула с грустной улыбкой и стиснула мои дрожащие пальцы.
— Пойдем за мной, — беззвучно проговорила сестра и жестом попросила следовать за ней.
Опасливо озираясь, Ада все дальше уводила нас от паникующих людей и нестихающего бедствия. Крапива больно кусала кожу, сухие ветви царапали лицо и руки. Лес больше неприветлив к людскому роду, едва не уничтожившему все живое на планете. Природа из года в год трепетно воссоздает себя после катастрофы, и отныне в ней нет места жестокому человеку.
Цветы — большая редкость. Зато шипы, колючки, жгучие листья, смертельные яды — этого добра теперь в изобилии. Дикому человеку — дикий мир, воссозданный из пепла, отстроенный на костях.
— Ада, стой, — запыхавшись от долгого бега, не выдержала я. — Скажи хотя бы, куда ты меня ведешь? И зачем?
Она приложила палец к губам и прислушалась. Вдалеке вопили люди, гремел гибнущий город. Что останется от него под утро?
— Послушай… — Ветка звонко хрустнула под ногой Ады, когда она сделала шаг ко мне. Сестра крепко, до боли сжала мое плечо. — Нам нельзя бежать вместе.
Будто боясь слежки, она огляделась вокруг. Но, как и я, ничего, кроме колючих ветвей, простирающих сухие корявые пальцы в темноте, не увидела.
Ада тяжело вздохнула, и ее волнение моментально передалось мне.
ebooksa