— Угу, — киваю я.
— Девушка ваша такая взволнованная вышла. — Медсестра смотрит на меня, улыбаясь. — Хорошая. Сразу нашла, в какой больнице, навестила. Договорилась о переводе в отдельную палату.
— Угу, — снова киваю я.
«Господи, когда же ты уйдешь?». Раньше она была немногословной, и еще она покупала мне сигареты. Это уже много. Но сегодня ее как будто подменили. — Вас когда в больницу везли, вы бредили. Сказали, что больны СПИДом. Мы даже анализы сделали на всякий случай.
— Я был без сознания все последнее время.
— Ага, — кивает она, — ага. Именно что без сознания. Ну ладно, поправляйтесь!
— А придвиньте меня к окну! — Я грустно улыбаюсь. — Хоть на улицу посмотрю.
— Курить в палате вообще-то нельзя, — в сотый раз напоминает она, двигая мою кровать.
Когда медсестра выходит, я приподнимаюсь, сажусь, подоткнув под спину подушку, открываю окно и закуриваю.
Это единственное мое развлечение. Рассматривать людей на больничном дворе и придумывать им истории. У меня уже есть постоянные фигуранты — немногочисленные навещающие и кое-кто из персонала. Вот молодой врач, который постоянно выходит сюда покурить, а вечерами тут же, на углу, обжимает молоденьких медсестер. Вот бабушка, которая приходит сюда каждый день. Иногда я вижу, как она разговаривает по мобильному. Продвинутая такая бабка. Вот из-под навеса крыльца появляются два студента, ржут во весь голос, наверное, бухие. Навестили друга «с фруктами». Глядя на одного из них, я пытаюсь себе представить, кто он, чем занимается, что делал до того, как приехал в больницу, и куда отправится потом. Эти студенты, конечно, поедут сейчас в бар или в клуб на окраине города. Сегодня ведь пятница. Там встретятся со своими девушками или познакомятся с новыми. Потом двинут на съемную квартиру или к девушке, у которой родители уехали на выходные, а значит, там можно зависнуть. Возьмут бутылку вермута или две белого вина. Себе водки или… нет, скорее всего водки. На любителей изменить сознание они не похожи, лица слишком розовые. Или это просто возраст?
Я могу придумать историю для каждого из них. Чем чаще я их вижу, тем ярче разыгрывается мое воображение. Не исключено, что, выйдя отсюда, я стану писателем. Но уж точно не хип-хоппером. Я могу придумать историю для каждого, только не для себя…
Во двор въезжает «девятка». Из нее выходит парень лет двадцати трех и бежит ко входу. Водитель вылезает следом за ним и закуривает. Дверь машины открыта, поэтому музыка слышна очень хорошо:
Это «Pulp» — «This is Hardcore». Я очень люблю «Pulp», знаю их репертуар практически наизусть. Мне нравится эта английская депрессуха. Точнее, сейчас нравится, а когда-то я любил другие песни, поживее. Например, «Disco 2000», или «Common People». Это было давно. В детстве. Да уж, иначе как хард-кором последние события моей жизни и не назовешь. Мрачное и злое hardcore movie. Не в смысле порнухи, а в смысле сюжета. Хотел бы я, чтобы было наоборот. Главное — не нырнуть в паранойю, выйдя отсюда. А что? После рассказа Ольги можно всю оставшуюся жизнь полагать, что все происходящее с тобой — чей-то сценарий. Хотя, если вдуматься, ничего просто так не происходит. Провидение…
«I"ve seen all the pictures, I"ve studied them forever», вторит мне Jam"s Cocker. Типа, выучил ли я наизусть то, что произошло. Сделал ли выводы? Хм…
Первые дни после встречи с Ольгой я снова и снова прокручивал в голове всю эту историю. Сначала я поражался тому, как детально продуман ее план, потом тому, как достоверно сыграли Рита с Леной. Заядлый киноман скажет, что сценарий слабоват. Реально, не могут три телки, пусть даже самые хитрые, так банально разводить одного не самого глупого парня. Оказалось, еще как могут! Такого самовлюбленного идиота, как главный герой, чувака, не видящего дальше собственного носа, может сыграть только очень талантливый актер. Я. Если б такую историю мне рассказал еще месяц назад приятель, я бы ответил стандартно: «Как-то сложно все». А в действительности все оказалось просто. Проще не бывает. И этот поразительный вывод я сделал вчера, покуривая у открытого окна.
Я понял, почему все участвовавшие в постановке девушки со всеми их примитивными мечтами о карьерном росте/собственном клубе/семье/переезде в Америку, пьяными разговорами о романтике, циничными оценками подруг, их мужей и знакомых, со всей своей сжигающей ревностью и деструктивной любовью выглядели в этой истории так естественно. Они продолжали делать то, чем занимались и до меня, — играли в любовь. С появлением Ольги все стало даже проще. Им подсказывали нужные реплики, поступки и эмоции. Все, что от них требовалось, — продолжать жить своей жизнью, совершая в нужный момент определенные поступки. Им стало гораздо легче, потому что кто-то третий взял на себя контроль над ситуацией в отношениях мужчины и женщины. КТО-ТО ТРЕТИЙ ВЗЯЛ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, тогда как в обычной жизни они вынуждены решать все сами.
ebooksa