– Как знаешь. – пожимает плечами, усаживаясь в кресло. – Я слышала, твоя фирма закупила огромную партию спортивных мотоциклов.
– Ты прилетела сюда, что обсудить мою работу?
Это, блядь, смешно, но я, кажется, догадываюсь, к чему она клонит. Думает, я начал тратить деньги ее дочери?..
– Я же просила – не лезь к девочке. Оставь ее в покое. Не ломай жизнь, как сломал мне…
– Это все?..
– Нет, не все!.. – отвечает грубо. – Что бы ты там себе не думал, счастье дочери для меня в приоритете. Я думаю, только о ней.
– Так может, ты спросишь у нее, чего она сама хочет?
– Она глупая и неопытная, Илья! Ее всю жизнь опекают и ограждают от грязи!.. – воскицает со страстью в голосе. – Она верит и доверяет всем вокруг…
Я бы, может, и проникся, если бы не научился к своим тридцати достаточно хорошо разбираться в людях.
– Мне не нужны их деньги. Сколько раз повторять?
– Тогда прекрати с ними общение. И с бабкой и с Миленой, иначе я молчать не буду.
– Сама расскажешь дочке, какая ты шлюха?
Подойдя к окну, опираюсь бедрами в подоконник и складываю руки на груди. К чему эти высокие речи, когда мы оба знаем, что ей нужно?
Деньги. В идеале – все, что остались от покойного Берга. Но одну половину имущества по ее мнению Милена уже потеряла. А вот за вторую, к которой я могу получить доступ в случае нашей с ее дочкой свадьбы, Элеонора готова биться до последнего.
– Мерзавец!.. – выдыхает, стремительно краснея от злости, и соскакивает на ноги. – Какой же ты мерзавец, Илья!.. Мстительный жалкий ублюдок!.. Сломал мою жизнь, а теперь добрался до моей дочери?!
– Я сломал? – не сдерживаю смеха. – Я тебя силой взял, Эля?..
– Ты все подстроил…
Бредятина. Эта баба определенно больна.
– Слушай… – разворачиваюсь к ней всем корпусом и опираюсь рукой в оконный обналичник. – Одно мое слово, и бабка сама перепишет на меня все, что я захочу. Ясно?..
– Деньги Милены не трогай!