Бабушка молчит. Выудив из сундука какую-то брошь, отодвигает ее на вытянутой руке и, сощурив глаза, долго рассматривает.
- Хорошая вещица, - выдает, наконец, - себе оставь.
Бросает ее на стол и продолжает копаться в драгоценностях дальше. Я беру украшение двумя пальцами и поворачиваю его на свет.
Красивая. Выполнена в форме ордена и представляет собой восьмиконечную звезду, четыре конца которой украшены овальной формы гранатами, а другие четыре – алмазами чуть меньшего размера. В центре огромный рубин в окружении около тридцати бриллиантов.
- Эту продай нахрен! – отвлекает от любования прокуренный голос, а в следующее мгновение на стол передо мной падает брошь в виде павлина с хвостом из множества разноцветных камней.
- Безвкусица…
- Ее твой дед – потаскун после очередной измены притащил.
- Оу…
- Да здесь половина таких, - вынимает серебряный браслет с топазами, - вот…
Ловлю его на лету.
- Вот… вот… - следом на стол приземляются кольца, ожерелья, браслеты, - вот…
Я не успеваю собирать их в кучу.
- Все это продай.
- Зачем? Пусть на память останутся.
Бабушка, отвлекшись от своего занятия, бросает на меня недобрый взгляд.
- Помнить о других вещах надо, а не о том, как твой мужик по бл@дям бегал.
Мне нечего на это сказать. Это ее украшения, ее мужик и ее память. Ей решать.
- А это, - протягивает мне потертое от старости золотое витое кольцо, - это себе оставь, это бабки моей по отцу.
Я забираю украшение, вдеваю в него палец. Велико.
- Вот! Нашла! – неожиданно восклицает она, вынимает из сундучка тонкую подвеску и прикладывает ее к разложенным на столе серьгам.