Услышав, как щелкает замок в двери, моментально весь собираюсь.
— Привет, — здороваюсь беззвучно.
Маша молчит. Стоя у порога, медленно снимает пальто и сапоги.
Мое сердце разгоняется до двухсот, долбит в виски, отдаваясь нервным тремором в кончики пальцев. По венам бежит жидкий ток, в паху тут же тяжелеет.
Поднявшись на ноги, делаю шаг в ее сторону. Маша тоже.
В темноте волосы ее отливают серебром. Кожа белее снега.
Остановившись в паре метров от меня, она молча смотрит в мое лицо. Отвечаю тем же, потому что ни что другое просто не способен. Грохот сердца оглушает.
— Маша…
— Поможешь? — вдруг спрашивает она и, развернувшись ко мне спиной, перебрасывает волосы через плечо.
— Конечно.
Приближаюсь и жадно затягиваюсь ее запахом. Бьет в голову, как крепкое вино. С каждым разом все сильнее.
Пальцы дрожат, и колени слабеют от волнения, но я делаю, о чем она просит. Сцепив зубы, тяну молнию платья вниз. Замираю, когда дохожу по поясницы, а затем, подцепив его кончиками пальцев, медленно тяну вниз.
Маша не шевелится. Но дышит часто, будто задыхается.
Волнуется. Волнуется моя девочка. И ведь успокоить себя не даст.
Освобождаю ее плечи, одну за другой, руки, и спускаю платье по ногам.
То, что я вижу в следующее мгновение, ощущается хлесткой пощечиной по лицу.
Она без белья. Без нижней его части.
Наотмашь ударила. По самому больному. О той переписке напомнила.
Зажмурившись, проталкиваю в горло порцию горечи.
— Уснул? — проникает в сознание ее далекий голос.