Отключаюсь и убираю телефон обратно. Прочистив горло, Лебедев отворачивается к окну. Я смотрю на свои, сложенные на коленях, руки. Дышу через раз, потому что каждый вдох наполняет легкие режущей болью.
Когда Гелентваген останавливается на стоянке ресторана, не дожидаясь галантности мужа, сама из него выбираюсь. Он догоняет меня уже у входа. Открывает передо мной дверь и заходит следом.
— Значит, не передумала? — спрашивает тихо, когда вручившая нам меню официантка отходит.
— Нет.
— Ты хорошо подумала, Маша?
— Да, Руслан, хорошо.
Шумно вздохнув, он откидывается на спинку стула и принимается постукивать пальцами по столу. Я же, открыв меню
, делаю вид, что выбираю блюда.
— Маш… посмотри на меня.
Вскинув взгляд, смотрю в его лицо. Говорят, чтобы человек думал, что ты смотришь ему в глаза, нужно смотреть на переносицу. Так и делаю.
— Ты совершаешь ошибку, милая.
— Уверена, что нет.
— Мы сможем это пережить, — говорит Рус успокаивающим тоном.
— Измену? Я не собираюсь это переживать.
— Дай мне шанс, и я все исправлю.
— Я хочу развестись.
— Маша! — вдруг повышает голос, и я понимаю, что все его спокойствие напускное, его бомбит так же, как и меня, — я тебя люблю! Я не хочу разводиться!
Тон его действует на меня, как провокация. Самообладание трещит по швам.
— Заткнись, Лебедев! Твоя любовь с запашком!..
— Я не сплю с ней больше!