— Ты! Не каждая на твоем месте смогла бы вот так, одним махом, разрубить.
Разрубить-то разрубила, только одним концом так ударило, что рубец на всю жизнь останется.
— Тань, а давай в следующие выходные встретимся. И работу мою новую обмоем и… развод… Ты как?..
— Я только за!
Потом звоню Свете, чтобы поблагодарить ее за помощь в трудоустройстве и мой новый статус упоминаю. Она сильно расстроена, но поддержать меня пытается. Зовет в гости, а я откровенно боюсь, потому что Руслан часто у них бывает, поэтому ничего конкретного не обещаю.
Ире пишу сообщение только потому, что она просила это сделать. С ней мы никогда не были особо близки, и дружескими наши отношения назвать нельзя. Мы, скорее, приятельницы. И факт измены нам наших мужей нас не сблизил. Более того — немного отдалил друг от друга.
Она считает, что я поступаю глупо. Уйти вот так, в никуда и с пустыми руками, но что-то мне подсказывает, что моему безрассудству она завидует.
Возвращаюсь только вечером, когда от воды начинает тянуть прохладой, а из высокой травы на охоту выходят комары.
Иду, не спеша, обмахиваясь березовой веточкой и вижу, что у калитки уже стоит папа. Волнуется за меня.
— Голодная? — спрашивает, обнимая за плечи, — совсем не ела ничего сегодня.
— Голодная, — вру я, — что у нас на ужин?
— Курочку пожарил, — отзывается ласково, — будешь?
— Ммм…
Пока вместе с папой накрываем на стол, я решаю, что пора.
— Пап, ты знаешь, я, наверное, квартиру себе сниму…
— Зачем? — тут же настораживается он, — разве я тебе мешаю?
— Господи, конечно нет! Просто… очень далеко до работы ездить…
— Сорок минут.
— По пробкам полтора часа, — поправляю я, — и потом… я бы хотела… отдельно. Самостоятельно.
— Не понимаю, — ерошит седые волосы, — я тебя стесняю? Или что?..