- Да. Не очень хочется, чтобы за спиной шептались, что у нас проблемы. Большинство из них на следующей неделе приглашены на мой день рождения.
Я протираю салфеткой столешницу, переставляю декоративные кувшинчики с цветами с места на место и слышу, как Костя, отойдя, снова садится за стол.
- У нас ведь нет проблем, Вика? – спрашивает он ровно и как будто шутливым тоном, - все же хорошо?
- Да, я просто устала.
- Как, кстати, продвигается ремонт в твоей квартире?
- Нормально, стены почти готовы, - вру, не задумываясь.
На самом деле, я там уже четыре дня не была.
- Как мама? Давление не мучает?
Зачем он все это спрашивает? К чему эта мнимая забота? Почему именно сейчас? Словно умышленно растравливает во мне чувство вины.
- Нормально… с переменным успехом. Ей новое лечение назначили.
- Это хорошо. Передам маме, она спрашивала.
- Во сколько завтра банкет?
- В шесть.
Придется сказать Егору, что у меня не получится провести с ним день. Может, он перенесет все на воскресенье? Я смогу уехать, прикроюсь мамой или Ритой. На худой конец, совру что-нибудь про ремонт.
Мне не привыкать врать.
- У меня месячные, - произнося очередную ложь, улыбаюсь извиняюще, когда в постели Костя намекает на близость.
- Спокойной ночи, - вздыхает будто бы расстроенно.
Утром следующего дня я звоню в салон и буквально угрозами заставляю взять себя без записи. Потом отправляюсь по бутикам в поисках более или менее подходящего платья, туфель и сумочки.
Раздраженно дергая молнию, меряю уже десятое по счету. То цвет не тот, то не по фигуре, то колется.
Не хочу я туда идти! Господи, как я не хочу!