- Да, мам?
- Что с голосом? Ты спишь?
- Нет… вернее, да, спала…
- Что у вас там? Что он сказал? Он рад?
- Все нормально, мам, - выдавливаю из себя очередную ложь, - я потом к тебе приеду, все расскажу.
- Ну, хорошо, - успокаивается она, - пока.
Отбившись, снова зависаю на неопределенное время. Безуспешно пытаюсь сгрести себя в кучу и заставить мозг генерировать разумные мысли.
Сложно. У меня такое чувство, что внутри не осталось ничего целого, раскидало ошметками, которые теперь и не собрать. В черепной коробке ноющее месиво, там, где раньше билось сердце – сквозная черная дыра.
И только в животе, в том месте, где растет мой малыш – тлеет маленький огонек. Уронив руку, прижимаюсь к тому месту ладонью. От него словно тепло идет.
Тихо сама себе улыбаюсь.
Не все потеряно, Вика. Не все. Это не конец, потому что самое главное никому у тебя не отнять.
Сразу становится чуточку легче. Вынимаю из бардачка влажные салфетки, вытираю лицо, руки, а потом решаю позвонить Рите.
- Привет, Воробьева, - бодро отчеканивает она, - как жизнь?
- Рит, можно я к тебе приеду? Ты же дома?..
- Дома. Конечно. А что случилось? – настораживается Марго.
- Рита, я с ночевой. Примешь?
- Господи-боже-мой! Не вопрос, подруга! Дуй ко мне пулей!
- Спасибо, родная, - растрогавшись, шепчу в трубку.
- Вика, не пугай меня, умоляю…
- Я скоро буду, - говорю перед тем, как отключиться.