Уильям замолчал со смешком.
– Да, я знаю. Надо говорить о чем-нибудь другом, – повинился он.
– Но это было очень интересно! – воскликнула Мари. – И тут еще очень много вещей, которые мне хотелось бы посмотреть, – она в восторге оглядела комнату.
– Это то, что он собирал в прошлом году, – прошептала Билли, склоняясь над маленьким шкафчиком, где хранились прекрасные старинные украшения: брошки, ожерелья, браслеты на руки и на ноги, индийские кольца великолепных цветов и тончайшей работы.
– Да, тут много интересного, – объявил Бертрам с самым веселым видом. – Как тебе, например, чайники? Мы можем пить чай каждый божий день, используя каждый из них не больше пяти раз в год. Я считал. Их ровным счетом семьдесят три, – закончил он и вышел из комнаты.
– А если год високосный? – спросила Билли.
– Ха! Поверь, Уилл найдет еще какой-нибудь «прекрасный образчик из черного фарфорового базальта» к этому времени, – Бертрам пожал плечами.
Под комнатами Уильяма располагались владения Бертрама, впоследствии отданные Билли и тете Ханне. Сегодня эти комнаты были открыты, освещены солнцем и украшены розами, но было очевидно, что они необитаемы.
– А почему ты не используешь эти комнаты? – спросила Билли, замирая перед открытой дверью.
– Это комнаты миссис Бертрам Хеншоу, – сказал Бертрам голосом, от которого Билли немедленно заулыбалась, покраснела и убежала.
– Они принадлежали Билли и не могут принадлежать никому другому, – объяснил Уильям Мари, пока они шли вниз.
– А теперь пойдемте в гостиную и будем рассказывать истории у огня, – предложил Бертрам, когда все шестеро спустились.
– Но мы еще не видели твои картины, – возразила Билли.
Бертрам отмахнулся.
– Там ничего особенного, – начал он, а потом вдруг засмеялся: – Ладно, мне не стоит так говорить, – он распахнул дверь мастерской и нажал кнопку, включая электрическое освещение.
В следующее мгновение, оказавшись перед бесконечными холстами и тарелками, на которых была изображена Билли, они поняли, что он имел в виду, и понимающе рассмеялись.
– Совсем ничего особенного! – воскликнул Уильям.
– Как красиво! – выдохнула Мари.
– Святые угодники, Бертрам! Столько Билли! Я знала, что у вас много портретов, но… – тетя Ханна бессильно замолкла, глядя то на художника, то на его работы.
– Но как и когда вы их написали? – спросила Мари.