– Потому что не могу, – сказала она, – я не в состоянии позволить себе это, и…
– Ты что, меня не любишь?
Краска бросилась Мари в лицо.
– Люблю, конечно.
– Так что, я тебя не люблю?
Мари покраснела еще сильнее.
– Надеюсь, что любишь.
– Тогда почему я не могу делать, что хочу, и радоваться? Деньги – это всего лишь деньги, что в них проку, если на них нельзя купить то, что хочешь. Сейчас мне хочется розовых роз, мороженого и кружевных оборок для тебя, Мари, – голос Билли дрогнул, – у меня никогда не было сестры. Мне так весело было покупать для тебя все эти вещи… я надеялась, они тебе понравятся. Но, конечно, если ты не хочешь… – Билли всхлипнула и закрыла лицо руками.
Мари вскочила и обняла склоненную голову подруги.
– Конечно, мне все очень нравится, милая, все до единой вещицы, – заверила она, – только пообещай мне, что ты сделаешь все, что запланировала, пожалуйста.
После кратчайшей паузы последовал придушенный ответ:
– Если ты правда этого хочешь.
– Конечно хочу, милая, очень хочу. Мне нравятся красивые свадьбы, и я всегда мечтала, что у меня такая будет, если я вообще выйду замуж. Так что знай, что мне все это ужасно нравится, – нервно сказала Мари. – А теперь мне пора. Я обещала Сирилу встретиться с ним в три часа на Парк-стрит.
Она выбежала из комнаты и на полпути внезапно сообразила, что только что умоляла мисс Билли Нельсон покупать ей розовые розы, мороженое и кружево.
Щеки ее покраснели от стыда, но она немедленно улыбнулась.
– Разве в этом не вся Билли? – спросила она у самой себя, и глаза ее вспыхнули нежностью.
Однажды в начале декабря Пит принес пакет Мари от Сирила. Мари не было дома, и Билли сама спустилась, чтобы взять пакет у старика.
– Мистер Сирил велел передать это мисс Хоторн, – возразил старый слуга, но при виде Билли расплылся в улыбке: – Но думаю, его устроит, если пакет заберете вы.
– Боюсь, Пит, это единственный выход, если ты не хочешь тащить пакет обратно, – улыбнулась Билли. – Я отдам его мисс Хоторн, как только она войдет.
– Спасибо, мисс. Ваше личико радует мои старые глаза, – он помялся, а потом медленно повернулся к дверям. – Хорошего дня, мисс Билли.