– Она хочет выйти замуж за дядю Бертрама?
– Кейт! – взвыли Билли и миссис Хартвелл хором, опасаясь следующего вопроса.
– Будем надеяться, – кивнул дядя Уильям. Говорил он сухим голосом, надеясь обуздать детское любопытство.
Девочка нахмурилась и задумалась. Старшие собеседники лихорадочно искали новую тему для разговора, но не успели. Первой заговорила маленькая Кейт:
– Дядя Уильям, а она бы выбрала себе дядю Сирила, если бы тетя Мари не успела первой?
– Кейт! – вскрикнули все сразу.
Миссис Хартвелл встала.
– Пойдем, Кейт, тебе пора в постель, – велела она.
Девочка возмутилась.
– В постель? Мама, я еще не ужинала!
– Что? Ах да, у нас же лампы горят, я забыла. Тогда тебе нужно переодеться, – отчаянно решила миссис Хартвелл и увела дочь из комнаты.
Глава XIV
М. Дж. снова делает ход
Тринадцатого декабря Билли спустилась вниз и обнаружила там странную пустоту, какая всегда наступает после дня, к которому готовились много недель и которому были посвящены все мысли.
– Как будто бы свадьбой Мари все закончилось, и делать больше нечего, – жаловалась она тете Ханне за завтраком, – все такое… необычное.
– Это ненадолго, милая, – мирно улыбнулась тетя Ханна, намазывая булочку маслом, – скоро вернется Бертрам. Надолго он уехал в Нью-Йорк?
– Всего на три дня, но я уверена, что они покажутся мне тремя неделями, – вздохнула Билли, – но у него там неотложные дела, иначе он бы не уехал.
– Не сомневаюсь, – заметила тетя Ханна.
Билли засмеялась, таким многозначительным был тетин тон. Через минуту она обиженно сказала:
– Я надеялась, что смогу немного развлечься утром, убирая все по местам, но Джон и Роза уже все сделали. Ни одного лепесточка на полу не осталось. Хотя большую часть цветов мы вчера отправили в больницу. А комната Мари теперь такая аккуратная, будто в ней никогда не было ни клочка тюля и ни дюйма лент.