Билли удивилась:
– Тетя Ханна, разве вы не рады? Вы же говорили, что будете радоваться!
– Да, милая, я очень за тебя рада. Если бы только… на это не уходило столько времени и это не мешало бы Бертраму.
Билли вспыхнула и горько усмехнулась.
– Нет, это займет не слишком много времени. А что до Бертрама… Если сестрица Кейт говорит правду, тетя Ханна, он бы только обрадовался, если бы у меня нашлось какое-то занятие, кроме его персоны.
– Вздор! – ощетинилась тетя Ханна. – Что это она имела в виду?
Билли грустно улыбнулась.
– Возможно, она права. Перед тем как уехать к дяде Уильяму, она сказала, что я совсем забыла, что Бертрам принадлежит в первую очередь Искусству, а потом уже мне, и что именно поэтому она предполагала, что Бертрам никогда не решится на такую глупость, как брак.
– Вздор! – еще резче сказала тетя Ханна. – Я надеюсь, у тебя хватит здравого смысла не обращать внимания на слова Кейт, Билли.
– Да, конечно, – вздохнула девушка, – но, конечно, у меня есть и свои дела, и я пожалуй немножко обиделась, когда он уехал в Нью-Йорк. И я должна признаться, что в последнее время меня сильно беспокоило то, сколько времени он уделяет своим портретам. И это, конечно, совершенно недопустимо для жены художника.
– Хм! Наверное, мне не стоит об этом думать, – упрямо заявила тетя Ханна.
– Наверное, – тоскливо улыбнулась Билли, – я это говорю только для того, чтобы вы поняли, что мне нужно чем-то занять себя… кроме Бертрама. И музыка, конечно, самый лучший выход.
– Конечно, – согласилась тетя Ханна.
– И это какое-то чудо, что Мэри… то есть мистер Аркрайт может помочь мне, когда Сирил уехал, – грустно сказала Билли.
– Да, разумеется. Он же не чужой, – сказала тетя Ханна, как будто пытаясь в чем-то убедить саму себя.
– Конечно! Мне кажется, что он член семьи. Как будто бы он правда ваша племянница Мэри Джейн, – засмеялась Билли.
Тетя Ханна поежилась.
– Билли, – предостерегла она, – он же знает, что ты обручена?
– Конечно знает, тетя Ханна. Все знают, – Билли явно удивилась.
– Да-да, ему должно быть известно, – согласилась тетя Ханна, надеясь, что Билли не поняла скрытой причины ее вопроса. При следующих словах Билли она испытала большое облегчение.