– Какая чепуха, дядя Уильям! Конечно, мы никуда не уйдем. Меня это не пугает. Но подумайте только о людях, которые здесь живут…
Как оказалась, Миссис Грегори жила в двух небольших комнатках, к которым вели четыре лестничных пролета. Уильям Хеншоу вскарабкался по ним с трудом, на каждой площадке отчаянно восклицая:
– Билли, в самом деле, нам лучше уйти!
Но Билли не собиралась отступать, и наконец они обнаружили седую милую женщину, которая подтвердила, что она и есть миссис Грегори. Она постоянно испуганно оглядывалась, как будто опасаясь, что кто-нибудь опровергнет ее слова.
Миссис Грегори была калекой. Ее худое тело поддерживали два когда-то дорогих костыля. Изношенность костылей и ловкость, с которой она передвигалась по комнате, показывали, что с увечьем она живет давно.
В глазах Билли виднелись жалость и испуг. Она машинально уселась на указанный миссис Грегори стул и старалась не смотреть вокруг, но ни одна деталь в скудно обставленной комнате, от выцветшего ковра до заплатанной, но чистой скатерти, не ускользнула от ее внимания.
Миссис Грегори тоже села, и Уильям Хеншоу нервно закашлялся. Билли не могла бы сказать, обрадовали ее или огорчили его неуверенные слова.
– Мы… Я пришел от Харлоу, миссис Грегори. Он дал мне понять, что вы владеете чайником, который… – глядя на потрескавшийся белый кувшин на столе, Уильям Хеншоу беспомощно замолчал.
Любопытное выражение – или, если быть точнее, несколько выражений – возникло на лице миссис Грегори. Ужас, радость, тревога и облегчение боролись друг с другом. В конце концов победило облегчение, и все же она испуганно посмотрела на дверь, прежде чем заговорить.
– Лоустофт! Да, верно. Я так рада! Конечно, я рада. Сейчас его принесу, – голос ее дрогнул, когда она поднялась со стула.
Теперь на ее лице было написано отчаяние. Уильям немедленно встал.
– Но, мадам, возможно… не стоит, – неуверенно сказал он. – Билли! – вдруг воскликнул он совершенно другим голосом. – Господи! Какая красота!
Миссис Грегори открыла дверь маленького буфета, стоявшего рядом со стулом коллекционера. На одной из полок стоял очень красивый чайник кремового цвета, расписанный розами. Рядом стоял такой же поднос.
– Не могли бы вы взять его, пожалуйста, – попросила миссис Грегори. – Я не хочу… – объяснила она, подняв руку с костылем.
Уильям почти благоговейно дотронулся до чайника. Его глаза сияли.
– Билли, посмотри, какое чудо! И это настоящий лоустофт, настоящий мягкий фарфор! А подносик! Ты заметила? – он повернулся к полке. – Такое не каждый день встретишь! Обычно они попадаются по отдельности.
– Эти вещи хранятся в нашей семье несколько поколений, – с гордостью заметила миссис Грегори. – Полагаю, они в отличном состоянии.
– В идеальном! Еще бы!
– Они… ценные? – голос миссис Грегори дрогнул.
– Конечно! Да вы и сами это знаете!