Влад к игристому едва притронулся – сделал глоток и поставил бокал на столик. Даня, впрочем, тоже не пил. Мне вообще показалось, что вино было лишь поводом зайти ко мне домой. И теперь Матвеев с легкой душой что-то рассказывал, то и дело задевая Влада. А потом и вовсе уселся рядом со мной – так близко, что наши предплечья соприкоснулись. Савицкому это не нравилось. И я, чтобы не вызывать конфликта, отодвинулась от Дани, хотя, надо сказать, его близость будила во мне волнение.
Когда в домофон неожиданно позвонили, я вздрогнула. И Влад, не отрывающий от меня взгляда, тоже.
– А вот и пицца! – обрадовался Даня и вскочил с места. – Сиди, Дашка, сам открою.
– Пытается показать, что он здесь хозяин. – Узкие губы Влада тронула улыбка. – Забавно.
– У Дани просто своеобразное чувство юмора, – отмахнулась я, порядком устав от этой ситуации.
– Я бы сказал, своеобразное чувство ревности, – усмехнулся Савицкий. – Он очень тебя ревнует, Дарья. И надеюсь, что не зря.
Минута – и Даня появился в гостиной с двумя коробками, в которых лежала горячая пицца. Проходя мимо Влада, он сделал вид, что плюнул ему на волосы, и я украдкой постучала пальцем по лбу, говоря ему: «Ты что делаешь?» Матвеев лишь обаятельно улыбнулся.
Это был самый странный ужин в моей жизни. Я и два полуобнаженных парня, каждый из которых по-своему нравился мне, сидели в гостиной, ели пиццу, пили колу и… молчали. Стоило мне завести разговор, как они начинали в буквальном смысле нарываться на драку друг с другом. А стоило обратиться с вопросом к кому-то одному из них, как второй начинал демонстративно молчать. Еще мне нравилось словно невзначай касаться Влада, мило улыбаться ему и всячески показывать свое расположение. Возможно, это было неправильно, но Матвеев начинал реагировать на это. Он злился. А я – радовалась.
Когда-то давно мне было больно видеть его полуобнаженного рядом с Каролиной. И теперь я могла только тонко улыбаться, понимая, что он сам находится на моем месте. Зато была довольна моя внутренняя бабушка. Она, как когда-то давно, с умилением наблюдала за тем, как Данечка кушает, и неодобрительно косилась на Влада, который ограничился одним куском – куда больше ему нравилась кола.
После ужина я выдала Владу его одежду, чистую и сухую. Он оделся и понял, что все-таки наше свидание пора заканчивать, а потому стал прощаться. Даня уходить не хотел, но я и его заставила пойти домой.
– Это был чудесный вечер, девочка моя, – сказал Влад, обнимая меня на прощание.
– Да, спасибо за него, – улыбнулась я.
– Сейчас стошнит, – пробурчал Матвеев, и мне вдруг показалось, что я снова вижу того самого мальчишку, который меня донимал весь сад и почти всю школу.
Они ушли. И я, закрыв дверь, прислонилась к стене. Что это вообще было? Девчонки упадут, когда я расскажу им. Я улыбнулась, чувствуя себя вдруг нужной и почему-то красивой. Внимание двух таких парней неплохо поднимало самооценку.
– Ты все-таки классная, – сказала я своему отражению в зеркале, что висело в прихожей.
Отражение лишь улыбнулось в ответ.
Глава 15
Невесомость
Я НАКОНЕЦ-ТО РАСПУСТИЛА ВОЛОСЫ, включила музыку, разделась и закружилась в танце, думая то о Владе, то о Дане. Поглощенная движениями и ритмом, я не сразу услышала, как в дверь снова звонят. Пришлось отключать музыку и бежать в прихожую. Как я и думала, за порогом стоял Матвеев. Он не мигая смотрел на меня. Ни тени веселья в его глазах больше не было. В них было тепло. Надежда. Солнце. И это солнце тотчас осветило и мое сердце. Почему так много может быть в одном взгляде? И почему так хочется улыбаться?
Сейчас он был в футболке, которая плотно облегала его плечи, хотя я бы не отказалась снова увидеть его без нее.