– А ты мне покажи, какой ты горячий, – зачем-то сказала я.
– Ох, Пипа, сразу видно, что тебя по голове ударили, – притворно вздохнул он.
Я чуть не упала – на какое-то мгновение ослабли ноги. И Даня, недолго думая, взял меня на руки.
– Отпусти! – возмутилась я и дернулась: его тело
– Не рыпайся, – посоветовал Матвеев. – А то уроню и окончательно добью.
Он нес меня на руках, и я положила голову ему на плечо, забыв обо всем на свете. Это было безумно романтично. И, наверное, глупо. Но я наслаждалась каждой секундой, не обращая внимания на удивленные взгляды проходивших мимо учителей или редких учеников.
– Ты не мог бы еще кружок по школе дать? – ласково спросила я, когда мы оказались около кабинета медсестры.
– Я тебе вьючная лошадь, что ли? – фыркнул он и осторожно опустил меня на пол.
– Тогда расскажи, что произошло в тот день, – предприняла я последнюю попытку, прежде чем войти внутрь.
Даня вздохнул так устало, будто я ему осточертела.
– Спроси у Сергея, – загадочно сказал Даня.
– Он, знаешь ли, меня послал, – фыркнула я.
– И правильно, – зачем-то сказал этот придурок, вызвав во мне бурю негодования. Да как он смеет?! Да что он о себе возомнил?!
Ничего дельного ответить ему я не успела – меня запихнули в медкабинет. Из школы я с триумфом уезжала на скорой – медсестра заподозрила, что у меня сотрясение. Я думала, что в тот печальный момент, когда я сяду в машину с мигалками, Клоун будет стоять на крыльце, смотреть на меня большими потерянными глазами и переживать, однако единственными, кто на меня пялился, были шумные второклашки, которых повели в местную детскую библиотеку.
Глава 16
Сотрясение
ЭТО БЫЛО мое второе сотрясение, хоть и легкое. И это были самые скучные каникулы за всю мою жизнь. Я лежала дома плашмя как бревно и скучала, потому что мне запретили двигаться, читать, смотреть ТВ и даже телефон отобрали. Единственное, что мне разрешили, и то в ограниченных количествах, так это слушать аудиокниги. Иногда ко мне приходили подружки, которые проводили время весело – на катке, в кино и в гостях друг у друга. Один раз явился тот самый парень, который запустил мне мяч в голову. Он притащил фрукты, торт и даже цветы, что поразило мою маму, которая почему-то решила, что я ему нравлюсь. Но я-то знала, что это не так. И с ленивой благосклонностью приняла извинения Павла – так его звали. Но большую часть времени я просто смотрела в потолок и думала: об экзаменах, о поступлении и, конечно же, о Клоуне… Его комната находилась прямо за стеной, и раньше, в детстве, мы часто стучали друг дружке – особенно он долбился в стену, как дятел, все мечтая разбудить меня в выходные ночью. А сейчас – тишина.
В один из своих больничных дней, когда мои родители ушли вместе с его родителями на концерт какой-то звезды из девяностых, по которой наши мамы тащились лет двадцать назад, я услышала за стеной девичий смех. Противный и громкий. Слышимость в нашем доме была хорошей, и я мигом насторожилась. Поняла, что Матвеев притащил домой какую-то кобылу – ну кому иначе может принадлежать такой ржач?! Девида продолжала смеяться, нервируя меня все больше и больше. А в какой-то момент мне показалось даже, что я услышала нечто напоминающее то ли стон, то ли вскрик. Что?.. Что они там делают?!
До меня вдруг ясно дошло что. Обида и ярость переплелись в моей душе, и меня накрыло. Я схватила с прикроватной тумбочки дезодорант и заколотила им по стене, давая понять, чтобы вели себя тише. Совсем Клоун обалдел, что ли?! Я что, должна быть свидетелем его постельных игрищ?! Ублюдок!
Стон повторился, и меня от него просто перекосило. Схватив телефон, я набрала номер Даньки, но ответа от него не дождалась и снова стала долбить в стену, возмущенная таким развязным поведением. Я безумно ревновала его и злилась. Нет, ну серьезно! Кого он там привел?!