Алчные души

Для Бога подобная атака являлась пустышкой, мелочью, едва стоившей внимания. Дагда развеял вражеские чары одним ленивым движением руки. Все для того, чтобы задохнуться в крике, почувствовав, как копье вонзилось в его плоть. Обхватив древко рукой, бог выдернул оружие из раны, но исправить все последствия это уже не могло. Предательская слабость начала расползаться по телу Дагды. Яд, по слухам способный убить бога, принялся за свою работу.

«Да!» — возликовал Глэд и тут же толкнул сжал коленями бока Саэфа. Сид должен был нанести еще один удар. Он обязан убить Дагду! Ведь как сказал Мэронар: «мир получит одного единственного бога». И раз уж так, Глэд выбирает Морриган!

Однако имелись те, кто не разделял желаний сида. Стоит сказать, на поле боя таких было большинство, и они не собирались позволять Глэду творить все, что он захочет.

— Def grei! — прокричал сид, вырастив на пути двух волкодавов ледяные пики. Собаки сами насадили себя на острия, но, не обращая внимание на раны, продолжили рваться вперед, забывшись во всепоглощающей ярости. Остановить их смогла лишь шрапнель, в клочья разнесшая головы зверей.

В то же время с неба набросились полчища птиц, которых встретил целый океан огня. Мельтия не дремала, надежно прикрывая тылы. Однако на пути сида раз за разом появлялись новые создания, ценой своей жизни готовые защитить Дагду.

Саэф сделал шаг, еще один и еще, но затем остановился вновь, наткнувшись на следующее препятствие. Самое серьезное из встреченных. На его пути показался еще один всадник, который был прекрасно знаком Глэду.

— Проклятье, так значит ты все же предатель, невид, да еще и жрец Морриган! — прокричал Краст.

Что ж, всаднику действительно не требовался ответ, ведь истина была на лицо. И она заключалась не только в том, что Глэд ранил Дагду, но и в облике сида. Который претерпел значительные изменения. На месте волос и на плечах Глэда пробились черные вороньи перья, его черты лица заострились, приобретя сходство с хищной птицей. И теперь каждый мог узнать в нем жреца Морриган, до недавнего времени скрывавшего свою сущность. А кто пойдет на подобное, кроме шпиона невидов?

Глэд в переговоры вступать не стал, ответив просто и коротко:

— Owen! — волна ужаса ударила по Красту, заставив того дрогнуть, однако это не помешало ему отразить выпад копья, а затем ударить самому.

Кони закружились в смертельном танце, их всадники в ярости скрестили копья, при любой удобной возможности используя магию. Больше не было разговоров. На них просто не оставалсь времени. Глэд дрался с яростной энергией, изо всех сил стремясь закончить поединок быстро. Противник ему не уступал.

— Tine rush! — воскликнул защитник Дагды, однако Глэд успел отвести вражеское копье. Яростное пламя прошло стороной, лишь обуглив доспех.

— Owen! — вновь прокричал Глэд, на сей раз направив заклятье в коня врага.

Животное под Крастом забилось в ужасе, заставив всадника на миг потерять равновесие, и жрец Морриган тут же этим воспользовался, вонзив копье в плоть противника. Ясеневое острие пробило броню, погрузившись в грудь, однако Краст сумел отпрянуть. Однако это уже не могло его спасти. Ибо новый удар последовал незамедлительно, и нанес его Саэф. Конь Глэда бросился на своего трясущегося в страхе сородича и отросшими клыками вцепился тому в шею, разверзнув поток крови. Откуда клыки у коня? Что сказать, в этот день свою суть раскрыл не только Глэд.

Вид животного, бьющегося в агонии из-за смертельной раны, нанесенной Саэфом, поразил Краста. Тот отвлекся на долгое мгновение. Непозволительно долгое в условиях схватки. И Глэд этим воспользовался, ударив копьем точно в шею противнику. На сей раз выпад оказался точен и смертельно раненый Краст упал на земле. Вскоре его придавил верный конь, бьющийся в агонии. Глэд победил, убив своего сородича. Убив в первый раз за всю жизнь, однако об этом он мог поразмыслить позже. Сейчас важным было то, что устранение противника должно было открыть жрецу Морриган дорогу к раненому богу. Вернее, так казалось сиду.

Отведя взгляд от поверженных противников, Глэд тут же обнаружил, что Дагда уже не одинок. Подле него, скаля клыки, расположились четверо зверей, медведи и волки. Все — матерые хищники, готовые дорого продать свои жизни. Сид мог уничтожить их, но… Взгляд в противоположную сторону показал, что у него просто не осталось времени. Священная стая доживала свои последние мгновения. Израненые, изрядно поредевшие в числе, члены отряда добивали оставшихся защитников Дагды. А некоторые уже оборачивались к жрецу Морриган с явным намерением его уничтожить. Их осталось больше десятка притом, что сид видел — его верная спутница, Мельтия, уже выбилась из сил и едва способна сражаться. Окровавленная, с едва тлеющим пламенем в перьях, она не собиралась сдаваться. Однако если оставить все как есть, Глэд ее потеряет. Подобного он допустить не мог.

— Отступаем! — крикнул жрец Морриган, толкая в бока Саэфа и тут же вынужден был укрыться за стеной воды. Защита выдержала. На этот раз.

Следом за первой атакой пришли другие. На Глэда обрушились огонь, лед, ветер. Целый вихрь разнообразных чар.

Толкнув коленями бока Саэфа сид сосредоточился на одном — попытках выжить. Раз за разом ставя защитные чары, разрезая копьем заклятья, чувствуя раны от тех ударов, что не смог отразить. Глэд бился, держа в разуме то, что ему еще нельзя умирать, что он не имеет на это право до тех пор, пока не исполнил свой долг. Он сражался, надеясь, что спутникам удастся вырваться из битвы, которую сам сид и затеял.

Жалобно заржал Саэф, почувствовав удары магии. Конь споткнулся, едва удержавшись на ногах, но затем совершил еще один рывок, неимоверным усилием продолжая двигаться. Саэф преодолел сотню шагов, затем тысячу и наконец нырнул в один из туннелей, уводивших прочь из пещеры. Следом ту же влетела Мельтия. За их спинами остался обожженный оазис, раненый бог и полтора десятка оставшихся в живых чародеев. Бой, способный определить судьбу мира, завершился. Его последствия еще предстояло осознать.