Жуков, Василевский, Толбухин, Аленкин, Буланов, Герасимов, Георгули, а также Малиновский — будущие командиры, отобранные для подготовки кадров генштаба.
С Родионом Яковлевичем Малиновским произошла интересная история — он был в составе Русского экспедиционного корпуса, которому никак не разрешали возвращаться домой.
Генерал Алексеев, желающий вернуть хоть кого-то, побеседовал с маршалом Фошем и тот, без особого на то желания, разрешил освободить тех, кто хочет этого добровольно.
Оказалось, что практически все офицеры не пожелали возвращаться в большевицкую Россию, а вот многие рядовые и унтеры были противоположного мнения — они хотели любой ценой, но домой.
Как выяснилось чуть позже, в части экспедиционного корпуса сразу же приехали французские и британские агитаторы, которые начали агитировать солдат продолжить службу во Франции.
В итоге, численность пожелавших вернуться домой составила восемь с половиной тысяч человек. Преимущественно из Алжира.
И среди этих желающих оказался младший унтер-офицер Родион Яковлевич Малиновский.
Сразу по прибытии в Петроград, его перехватил посланный Немировым гвардии капитан Воронов и агитировал вступить в Красную Армию. Теперь Малиновский в составе особой группы офицеров, проходит подготовку.
— Как оцениваешь кандидатов? — уточнил Аркадий.
— Вы будто точно знали, кого набирать, товарищ гвардии полковник, — улыбнулся гвардии капитан Удальский. — Жуков, Малиновский и Василевский выделяются особо. У них есть будто бы природное понимание тактики, поэтому я считаю их лучшими своими учениками. Толбухин и Георгули — прирождённые разведчики, как говорят.
— Подтверждаю, — кивнул гвардии капитан Воронов. — Толбухин прямо очень хорош — на практических испытаниях выполняет все поставленные задачи на «отлично». И с личным составом у него всё в порядке — лидер. Такому не научить.
— Продолжайте их натаскивать, — произнёс Аркадий. — Очень скоро они нам понадобятся…
*28 февраля 1919 года*
— Авиаразведка сообщает, что появились дополнительные линии у траншей, размещённых к северу от Казани, — сообщил майор Удальский. — За расширенными оборонительными позициями, в четырёх-пяти километрах к югу, стоят артиллерийские батареи. У противника есть не менее пятисот полевых пушек, распределённых вдоль фронта. Они серьёзно укрепились — наше появление не стало для них неожиданностью.
Корнилов верно оценил диспозицию и понял, что самое лучшее место для начала кампании — Казань. Наступательные действия возможны и в других местах, но тут очень удобное расположение оборонительной линии — взятие города раскроет прямой путь к Транссибу.
— А по численности противника какая-нибудь информация есть? — уточнил Аркадий у начальника разведывательного отдела штаба дивизии, гвардии полковника Шапошникова.
Борис Михайлович подал рапорт о переводе всего полторы недели назад. Немиров рапорт удовлетворил, причём сделал это очень быстро — Шапошников известный талант.
— Оценочно, не менее восьмидесяти тысяч штыков, — ответил Борис Михайлович. — Конных — не менее корпуса. Известно, что кавалерийским корпусом командует генерал от кавалерии Каледин. Армейским корпусом, занимающим оборону в траншеях, командует генерал-лейтенант Марков. Но есть ещё пехотная дивизия генерала-майора Кутепова. Возглавляет всё это генерал-лейтенант Деникин.
Кавалерийский корпус — это от двенадцати до восемнадцати тысяч всадников, армейский корпус — от двадцати до сорока тысяч пехотинцев. Пехотная дивизия — от двенадцати до двадцати тысяч солдат.
Фамилии Аркадию знакомы.
ebooksa