— Дутов? — недобро усмехнулся Аркадий. — Ещё и генерал-лейтенант?
Пленный глянул на него недобрым взглядом.
— У нас накопилось очень много свидетельских показаний по твоему уголовному делу, казак, — произнёс Немиров. — Натворил ты, как минимум, на десять лет расстрелов без права на переписку…
Александр Ильич, осмыслил сказанное, после чего удивлённо выпучил глаза.
— Чего?! — спросил он.
— Расстреляют тебя — как пить дать… — пояснил Аркадий. — Надо было быть хорошим мальчиком и слушать своего царя. Явка с повинной, в составе подразделения, обязательно смягчила бы наказание. Неотвратимое и справедливое. Увы-увы, теперь уже поздно.
— Поизмываться пришёл, иуда? — процедил атаман Дутов.
— Это я-то иуда?! — приблизился к нему Аркадий. — Вы царя предали, суки! Вас, змеев подколодных, царь на груди своей безразмерной пригрел, привилегиями обласкал, землю дал просто так, как детям любимым — а вы? А вы что? А вы предали его.
— И это ты мне говоришь, большевик? — усмехнулся атаман.
— А я царя не свергал, — развёл руками Аркадий. — Это такие, как Корнилов, Алексеев, ну, который не тот самый Алексеев, а Алексеев другого рода, Рузский и им подобные — вот кто царя свергал. А вы, казаки, ничего не сделали. Пока я на фронте кровь лил, вы своего главного благодетеля не защитили, не поддержали, с двух сторон не прикрыли — и поделом вам теперь. Не тебе меня иудой называть, казак.
Атаман Дутов насупился и смолчал.
— Мне-то что царь? — продолжал Аркадий. — Я, крестьянин, от него ничего хорошего не видел. Семью мою холера забрала, сам чуть не умер от неё, потом меня чуть волки не сожрали — я не был нужен никому и выжил только благодаря себе. Царь мне не помогал и я ему ничем не обязан, кроме нескольких пулевых шрамов. А вы, иуды, царю обязаны всем. И нет вам прощения.
Он смерил Дутова неодобрительным взглядом.
— Тебе-то какая разница? — спросил атаман.
— Больше всего в жизни ненавижу предателей и клятвопреступников, — ответил на это Аркадий. — Я никого не предавал. Ни царя, ни Отечество. А вы предали. И пусть царя я на колу вертел, но факт вашего предательства вижу. Хоть бы один казак встал за царя… Думай об этом, когда к стенке пойдёшь.
После этих слов он покинул каземат, сел в Форд Т и поехал на вокзал Красноярска.
На улицах города были видны следы боёв. Баррикады уже разобрали, но пулевые отверстия «украшали» большую часть зданий, а воронки от взрывов были пусть и засыпаны, но от этого стали ещё более видны.
Восстала в городе, как оказалось, объединённая партия «Спасение», в которую вошли эсеры, кадеты, анархисты, большевики, трудовики и даже бундовцы с серповцами. Бунд и СЕРП — это социалистические еврейские рабочие партии, ранее настроенные антибольшевистски. Их курс — Советы без большевиков.
Но Корнилов проводил в Красноярске политические чистки, в ходе которых под раздачу попали вообще все, кроме партии кадетов и промышленников. Только вот кадетам тоже не понравилась перспектива неминуемого разграбления городских складов, поэтому они стали объединяющей другие партии силой.
Существующие противоречия были на время отставлены, что и позволило сформировать партию «Спасение», которая и занялась подготовкой вооружённого восстания.
ebooksa