Ударники, особенно офицеры, очень ценны, поэтому никак нельзя их упускать. Тем не менее, боевые задачи никто не отменял и они всё так же ходят в рейды на немецкие укрепы.
С остальных фронтов прибывают добровольцы, из которых отбирают самых пригодных и формируют новые ударные батальоны — их нужно много. Главное, но не единственное, условие — добровольцы отказываются от своего права на демобилизацию и согласны перейти в Красную Армию.
Эти самые боеспособные подразделения Немиров собирался использовать в войне против мятежников, поэтому никому не позволял экономить на их подготовке.
Как это ни иронично, но примерно через месяц, когда будет следующая волна демобилизации, общее снабжение войск улучшится.
С каждой волной будет улучшаться снабжение, так как промышленность выдаёт боеприпасы и экипировку на восемь миллионов солдат — уже посчитали.
Патронов на один штык и пулемёт будет становиться всё больше и больше, поэтому Аркадий уже сейчас занимался противоестественным для любого военного действом — щедро сорил боеприпасами.
Ударники стреляют из винтовок, тренируются в обращении с пулемётом, метают боевые гранаты и носятся по имитациям немецких опорников — подготовка проходит со всей серьёзностью.
Восемьсот сорок тысяч солдат уже вернулось домой, поэтому интенданты их больше не учитывают, что улучшило снабжение боеприпасами как минимум на Северном фронте.
Никаких наступательных операций уже невозможно, солдат хватает только на оборону, но к третьей волне демобилизации примерно половину Северного фронта перекроет уже Красная Армия.
Форма РККА предполагается будто бы новая, но на самом деле это всё та же форма царской армии, с иными знаками различия.
«Серп и молот, и звезда», — подумал Аркадий.
Самое главное — он настоял на том, чтобы все эти идеи об отмене погон остались без удовлетворения. На флоте Временное правительство уже нафестивалило до полной отмены погон и замены их на нарукавные знаки различия, но армию Аркадий трогать запретил — через генерала Алексеева.
Царских вензелей на погонах давно уже нет, поэтому сами по себе привычные для него знаки различия, по его мнению, больше не несли «ауры царского режима».
Он считал важным сохранить преемственность армии. В конце концов, к этому всё само придёт. Не бывает армий, возникающих на пустом месте. Всё всегда происходит из чего-то.
«Если отрекаться от старорежимной атрибутики, то и наш нынешний строевой шаг тоже надо отменять», — подумал Аркадий. — «А то прусская школа ведь, тоже царизм, точнее, кайзеризм…» (1)
В общем-то, именно Аркадий раскатал перед Лениным красную ковровую дорожку в Петроград — большевиков поддержала армия, поэтому к его принципиальным требованиям прислушиваются и учитывают при принятии решений.
С армией Ленин обращается нежнее, чем в истории Немирова, что проявлялось вот в таких мелочах.
«Да и сейчас идёт почти „естественная очистка“ кадров», — подумал Аркадий. — «Кто хочет сбежать и примкнуть к корниловцам — пробует бежать».
Сейчас может показаться, что они допускают ошибку, когда препятствуют исходу нелояльных офицеров, но это только может показаться.
По завершению демобилизации в войсках не должно остаться вообще никого. Солдаты, унтеры и офицеры получат долгожданную свободу и уйдут с фронта домой, но… без оружия и боеприпасов.
ebooksa