– А, Эдгар По? – узнала она стихотворение.
Люк кивнул и, надо же, слегка улыбнулся краешками губ. А в его взгляде блеснула искра интереса. Женя улыбнулась в ответ, осознавая, насколько точно он описал её мысли.
Привлечённые музыкой и запахами мяса на гриле, на задний двор постепенно стягивались постояльцы отеля. Выделяющихся ярких пятен в светлой толпе становилось всё больше – гости не особо заморачивались со стилем. И Женя понемногу успокаивалась, да и бокал в её руках незаметно опустел, а в голове появилась приятная лёгкость.
Тем временем на небольшую сцену поднялся мсье Роше и взял микрофон. Сегодня на нём была светлая рубашка, расстёгнутая у горла на пару пуговиц, а из нагрудного кармана выглядывала лавандовая бутоньерка. Одну полу рубашки он заправил в светло-серые брюки, а вторая свободно свисала, придавая Эдуару расслабленный, неформальный вид под стать общему настроению.
– Уважаемые дамы и господа, сотрудники и гости отеля «Шато Д’Эпин», – разнёсся над двором его голос, когда музыка стихла. – Я Эдуар Роше, владелец этого древнего замка, рад приветствовать вас на нашем празднике. В этот день, пятьсот двадцать восемь лет назад, был заложен первый камень…
Его бархатистая речь, наполненная историческими справками и современными деталями, разливалась вокруг и отдавалась мурашками по коже.
Но всё очарование праздника растаяло, когда мсье Роше поочередно представил гостям мадам Моник Бланшар и мсье Фабриса де Гиза, как людей, на чьих плечах держится отель и музей… Женя перестала вслушиваться в хвалебные слова в тот момент, когда Фабрис одарил её таким взглядом, что стало ясно – сейчас что-то будет.
– Я в свою очередь благодарен мсье Роше за оказанное доверие… – взял слово Фабрис и запел ответные дифирамбы владельцу замка. – А также хотел бы пригласить на эту сцену девушку, которая помогает воплощать мои самые смелые задумки в реальность.
– Наш организатор перформансов…
– Мадам Эжени Арно!
Все взгляды обратились к ней, а Женя была в полушаге от того, чтобы схватить Люка и выставить его перед собой как щит. И лишь его тихий шёпот, которым он снова декламировал Эдгара По, заставил подавить в себе нелепый порыв:
– Матрёшка моя, ну же, смелее, – позвал Фабрис, сверкнув белозубой улыбкой. Блеснула и запонка на рукаве его фиолетовой рубашки.
Женя, раскрасневшись от волнения, медленно, словно на казнь, двинулась к сцене. С краю у ступеней стоял Эдуар. Он-то и помог подняться, галантно предложив руку и уверенно стиснув её дрогнувшие пальцы.
– Не бойся, это не страшно, – шепнул он ей почти на ухо, обдавая лёгким ароматом парфюма и шампанского. – Если ты, конечно, не прячешь котов под юбкой, в таком случае всё неминуемо пойдёт наперекосяк.
– Что?! – возмущённым шёпотом воскликнула Женя.
Но тут на её локоть опустилась лапища Фабриса, который, широко улыбаясь, подтолкнул её к микрофону-стойке.