А затем он вновь накрыл её губы поцелуем, быстрым, резким, обжигая волной желания. И так же резко отстранился.
– Я буду полной сволочью, если сейчас воспользуюсь твоим состоянием, – только и сказал он, а потом повернулся и стремительно зашагал вниз, убегая то ли от неё, то ли от самого себя.
Его слова до сих пор звучали в её ушах, хотя миновала целая ночь.
– Тоже мне, джентльмен! – в сердцах выпалила Женя. – А Адель твоя знает, чем ты в подвалах занимаешься?!
Одна из подушек полетела в стену, а за ней ещё одна. Теперь единственным желанием было собрать сумки и сбежать от всего: от Роше, от Фабриса, от насмешливых взглядов коллег, которые после вчерашнего провала на сцене наверняка ещё долго будут перемывать ей кости, хихикая за спиной. Она вновь вскочила с кровати.
Её взгляд упал на чёрное шифоновое платье, которое Женя вчера так и оставила на спинке стула.
– О-о-о… – застонала она в голос и уронила лицо в ладони.
Мысль о том, что это Кристиан оплатил ей то платье, которое вчера так бесстыже задирал Эдуар, окончательно сломила её.
– Я шлюха… – всхлипывала Женя, свернувшись комочком на коврике у кровати. – Самая настоящая шлюха… Вавилонская блудница…
В дверь деликатно постучали.
Стук повторился. Пришлось, проклиная всё на свете и себя в том числе, доползти до двери и приоткрыть небольшую щёлочку.
– Мадам Арно, – сухо прозвучал голос Люка. Он был привычно хмур и привычно в чёрном костюме, будто вообще его никогда не снимал.
– Доброе утро, – отозвалась Женя, чувствуя, как жар вновь охватывает щёки.
– Мадам Трюдо ожидает вас в музее, – сообщил он, развернулся и зашагал вниз по лестнице.
– Люк, подожди! – Женя бросилась следом. – Я хочу извиниться.
Она схватила его под локоть, но тут же смутилась своего порыва, неловко отдёрнула руки и завела их за спину. А потом взгляд Люка упал на её пижаму с облаками и единорогом, и левый уголок его губ чуть приподнялся, намечая подобие улыбки. А у Жени сразу отлегло от сердца – оттаял.
– Я вчера была очень расстроена и злилась, – сбивчиво начала она. – Прости, что накричала. Дело не в тебе было. А во мне. Я виновата. И стихи у тебя очень красивые. Точнее, не у тебя. А у Эдгара По. Но они очень точно попали по смыслу. И… и в общем, извини, ладно?