Не твоя семья

— Я свое выкинула, — равнодушно пожала плечами Ангелина. Неприятненько, но обоснованно. — Я пойду. Позвони, как прилетит Загитов.

Я тоже поднялся, проводить хотел. Рука интуитивно легла на ярко выраженную талию. Фигура у Гели отличная. Гены. У нее вообще они хорошие, несмотря на среднестатистическую российскую семью. А вот у меня дерьмовые по всем параметрам, хотя с дворянской, мать твою, родословной.

— Тимур, — убрала мою руку, — не прикасайся ко мне. Мне неприятно, — без истерики и нервов произнесла, и от этого еще горше стало. Раньше млела от моих прикосновений, а сейчас противно.

— Я хочу познакомиться с сыном, — спрятал кулаки в карманах. Это первое из моих желаний.

— Три года ждал у моря погоды, пару дней подождешь, — ответила саркастично.

— Геля, — окликнул, — твой мольберт в моей машине. Ты меня рисовала? — я хотел знать, что до сих пор вдохновлял ее.

— Да, — ответила ровно. — В тот день Егор впервые спросил, где его отец. Я вспомнила тебя и твою подлость, накатило.

Хреново. Ангелина ушла, и мне ее никак не удержать. Когда остался один, набрал Марата.

— Я перекинул тебе договор от адвоката Ангелины. Посмотри его и тащи свою задницу в Сочи.

— Завтра утром буду, — деловито ответил. Мы не только друзья, но я клиент, и мои интересы дружище блюдет.

— Добавь пункт, что положения договора могут пересматриваться в двустороннем порядке путем переговоров, — попросил я.

— Это какие пункты ты уже хочешь пересмотреть? — а вот это уже друг в нем с усмешкой интересовался.

— Все тебе расскажи.

Прочитает и поймет сам. Следующим шагом было позвонить маме: пусть подготовит дом к нашему приезду. Я не был там больше трех лет… Все ровно так же, как Ангелина оставила…

Глава13

Ангелина

Вечером я укладывала своего любимого шилопопа. Егор такой характерный рос: если в настроении, то послушно ложился в кроватку и легко засыпал. Если что-то беспокоило, то невозможно уговорить. Приходилось быть строгой. Но он себя в обиду не давал: такой шум поднимал, что мама дорогая. В отца весь. Мантуров такой же: чуть что не по его, продавливать будет, пока не сломает. Что с ним, что с сыном характер нужен. Мягкость, уступчивость, покладистость за слабость принимали и кровь пили. Егора я попробую воспитать правильно: сильным, но сочувствующим, с живым горячим сердцем. На его отца мне как три года плевать.

Сегодня с Тимуром было сложно. Равнодушную и холодную маску держать нелегко. Дело не в любви — ее нет давно, но и нельзя сказать, что ничего не осталось: бывший муж (для меня именно бывший) жутко злил своими угрозами и дико раздражал высокомерными манерами. Он, видимо, полагал, что этот год будет для него раем: что хочу, то ворочу. Гнуть и давить собирался, пока не превратит меня в послушную куклу-жену. Ошибается! Нет больше той Ангелины. Гели его. Белоснежки. Легко со мной не будет. Образ жены будущего министра поддержу, но дома пусть не ждет, что хлебом-солью встречать буду. Жизнь у нас общая только внешне, а внутри порознь. Будет ему фасад и картинка. Дам то, к чему Тимур всегда так стремился.

— Пасивец! — Егор буквально влюбился в это слово.

— Прекрати! — я наоборот. Мне хватало напоминаний о Тимуре. — Все, баиньки давай.