Моя мачеха – иномирянка

22
18
20
22
24
26
28
30

– Успокойся, – хмыкнула Наташа. – Ты туда и не приходила. Кто ещё мог выскочить замуж за Виктора и оказаться в таком страшном положении? Только наша добрая и доверчивая Констанция.

У меня в животе будто комок проволоки перевернулся. Внезапно захотелось отыскать бывшего мужа, посмотреть ему в глаза. Зачем? Сама не понимала. Да и заикнуться о странном желании боялась – Наташка точно к психотерапевту потащит.

Но и промолчать я не сумела.

– Я на него совсем не злюсь. Такое впечатление, что им кто-то руководил.

– Хватит видеть в людях то, чего в них нет! – отрезала подруга. – И предупреждаю. Если этот хмырь появится на горизонте, я уроню на него одну из твоих скульптур. Не нарочно, разумеется. Все десять раз случайно!

– Тогда будем надеяться, что чувство самосохранения его убережёт от возвращения в этот город, – рассмеялась я.

– Другое дело, – обняла меня подруга и, отстранившись, заглянула в глаза. – Я так рада видеть твою улыбку. А то в последнее время ты ходишь с таким видом, будто потеряла любимого человека.

В груди кольнуло, и я поморщилась и потёрла ключицу.

– Если ты о Викторе, я давно к нему ничего не чувствую. Кажется, даже простила…

– Знаю. – Она щёлкнула меня по носу. – И зря! Простила зря. Такое нельзя спускать с рук.

– Мне лучше, – оглянулась я на здание, в котором находилась моя новая мастерская. – Давай вернёмся?

– Нет. – Она потащила меня дальше. – Доктор прописал тебе прогулки на свежем воздухе, и как твой администратор, менеджер и бухгалтер я обязана проследить за выполнением его предписаний.

– Ну следи, – сдалась я.

Мы шли по залитой тёплыми лучами аллее, и я наблюдала, как играют в весенних лужах солнечные зайчики, а на деревьях уже появились зеленые листочки.

– Скоро лето, – заметила тихо и сжала камень, который висел на груди.

Я всегда касалась его, когда становилось тяжело на душе. Сама не знала почему. Может, это оттого, что он был оставлен мне некой дальней родственницей. Красивый тёмный кристалл с золотистыми прожилками будто показывал мне, что даже в кромешной тьме есть луч надежды.

– Надо бы навестить девочек в клинике. Амелота, наверное, уже выписалась…

– Какое странное имя, – отозвалась Наташа. – Это пациентка из другой страны?

– Из другого мира, – машинально ответила я и замерла на месте.

Вокруг бегали дети, светило солнце и щебетали птички, а на меня будто обрушился водопад ярких воспоминаний. Раздирая сердце на куски, разбивая щиты забвения, рассеивая туман, который мешал мне дышать. Ведь помнить о нём было сродни слову жить.