– Привет, мам… Все отлично.
– Ты не хочешь разговаривать со мной?
Втянув воздух носом, на несколько мгновений задерживаю дыхание. Ничего не изменилось. Формат нашего общения остался прежним – мама предъявляет претензии, я пытаюсь оправдаться.
– Я бы не ответила на твой звонок, будь это так.
– Просто у меня ощущение, что ты сделала меня козлом отпущения…
– Как твои дела, мама? Как ваш проект?..
– Ты все еще в Москве?
– Да.
Включив громкую связь, кладу телефон на подлокотник и снимаю толстовку. Ее воротник внезапно стал тесным и неудобным.
– Почему домой не возвращаешься?
– У меня здесь дела, мам…
– Какие дела? Чем ты занимаешься?
– Танцевальные курсы.
– О, Боже!.. Зачем?!
Смотрю на телефон с еле сдерживаемым раздражением, понимая, что еще не готова вернуться к общению с матерью. Она говорит и ведет себя так же, как обычно, однако теперь все видится иначе.
Я ведь отлично помню те ужасные дни, когда Лев Давидович выгнал ее из дома. Она звонила мне и бабушке, плакала и клялась мне всем, что у нее есть, что ее оклеветали.
Оскорбляла Илью и его мать последними словами, утверждая, что это их грязная месть.
А сама…
– Я так решила. – отвечаю ровным голосом, почувствовав внезапно дикую усталость от разговора.
– Возвращайся домой, Милена. Послушай меня. Не делай глупостей.