Ксандер

Генри капитулировал слишком быстро, отчего я заподозрила, что его первоначальное сопротивление было проверкой. Он выжидал, как будто я была одним из его инвесторов.

Генри: Если ты вернешься домой, я отзову прессу. Ты сможешь с помощью своей магии исправить нашу репутацию, а я найду способ оставить эту мерзкую историю в прошлом. Все это может закончиться уже завтра. Все, что тебе нужно сделать, — это вернуться домой.

Я ожидала, что он предложит именно такую сделку, но знала, что Ксандер никогда не согласится. Сердце сжалось в груди при одной мысли о том, что придется оставить его. Я не любила Генри; он был чудовищем. Я никогда не смогла бы вернуться к нему после того, что он сделал. Но я пока не могла раскрыть свои карты. По крайней мере, до тех пор, пока не найду другой способ выбраться из этой передряги.

Когда я проснулась на следующее утро, кто-то оставил поднос с завтраком на столе в кабинете. Я вяло ковырялась в еде и не удивилась, когда телевизор автоматически включился на игру Ксандера.

Я продолжала напоминать себе, что ненавижу его, даже когда он посвящал мне гол за голом. К последнему голу, к моему большому огорчению, румянец пополз вверх по моей шее. На этот раз я ненавидела себя за то, что оказалась такой слабой женщиной.

Пыхтя от досады, я провела остаток дня, обзванивая различные компании, готовые предоставить команде бесплатное снаряжение. Я удовлетворенно улыбнулась, когда одна из них клюнула на мою наживку и поняла, почему Ксандер не конфисковал мой телефон. Я бы сошла с ума, если бы не могла работать.

В мире безумия этот жест был странно милым.

Было уже далеко за полдень, когда я услышала голос одной из его сотрудниц:

— Мисс Максвелл? Мистер Максвелл обеспокоен тем, что Вы мало ели.

Я обвела глазами комнату, запоздало вспомнив, что Ксандер установил камеры… где-то здесь. То, что он наблюдал за моим режимом питания, раздражало до невозможности.

— Могу я приготовить Вам что-нибудь еще? — спросила женщина по ту сторону двери.

Как насчет ключа, запеченного в пироге, — бессмысленно подумала я, хотя от одной мысли о пироге мне стало почти так же плохо, как от чесночной пасты.

— Просто чай, — с усилием сказала я. — Слегка подслащенный.

Я обыскала комнату в поисках камер, но ничего не обнаружила. Возможно, они были спрятаны, как, например, внутри медведя, вот только у него не было ни одной мягкой игрушки.

Я прерывисто вздохнула как раз в тот момент, когда в дверь постучали.

— Здравствуйте, мисс Максвелл.

В комнату вошла женщина в брюках и красивой белой блузке на пуговицах, держа в руках поднос. Это был очень красивый чайный сервиз — кувшинчик для сливок, заварочный чайник и все остальное. Я подумала, не Ксандер ли его выбирал.

Джейми стояла на страже у двери, словно я в любой момент могла броситься наутек. Она не смотрела мне в глаза с тех пор, как потерпела фиаско с противозачаточными средствами, и вела себя так, будто я предала ее, попросив о том, на что у меня не было разрешения.

Теперь со мной действительно обращались как с душевнобольной.