Ксандер

— Ты добровольно дала ему доверенность? — спросил я, шокированный.

Генри заставил мою мать отказаться от карьеры и полагаться исключительно на него, как только они поженились. Я был ошеломлен, узнав, что Джордан планировала продолжать работать после свадьбы. Наконец-то кусочки головоломки встали на места.

Его не беспокоило, что Джордан «будет чем-то занята», потому что она уже принадлежала ему. Если и было что-то, что Генри любил больше, чем красивых женщин, так это полный контроль над их жизнями. Она никогда не сможет пойти против него. Он отправит ее в лечебницу, если она попытается уйти от него, заявив, что она психически не способна принять такое решение.

Джордан отказалась от своей жизни.

Черт.

Я с силой тряхнул ее за плечи.

— Что ты наделала, Джордан?

— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросила она.

— Он никогда не отпустит тебя, если является твоим опекуном, — озвучил я тревожащую правду. — Он уничтожит тебя.

Моя грудь сжалась при мысли о том, что злая тьма поглотит этот прекрасный, яркий свет. Солнце сядет навсегда и больше никогда не засияет.

Кинжал пронзил мою грудь, и я наконец понял, почему не хотел вести ее к алтарю, чтобы выдать замуж за другого мужчину, почему не мог отпустить ее и устраивал спектакль посреди ее свадьбы.

Я влюбился в невесту моего отца.

Тяжесть осознания подкосила меня. Я знал, что эти выходные закончатся плохо; я просто не предполагал, по какой причине.

Я хотел схватить Джордан за руку и убежать. Где угодно с ней было лучше, чем в самых роскошных местах без нее, но куда мы могли пойти? Мне было девятнадцать, и я учился в колледже. Наше счастье было бы недолгим, даже если бы я каким-то образом убедил ее. Мой отец жил ради мести. Он бы поместил ее в психушку, а маму и Джаспера оставил бы без гроша в кармане, чтобы наказать меня.

Обида, какой я никогда раньше не испытывал, захлестнула меня. Она была направлена на моего брата, больную мать и всех, кого я любил. Каждый раз, когда я хотел чего-то для себя, мои руки были связаны из-за них. Я отказался от карьеры в НХЛ и поступил в местный колледж, чтобы спасти Джаспера от гнева Генри. Я делал все, что просил Генри, чтобы он не урезал мамино ежемесячное пособие.

Я с радостью шел на эти жертвы, но не предвещал, что грядет такая — та, которая разрушит меня, — отказ от Джордан.

Джордан была королевой. Она бы никогда не сбежала с подростком без денег, а все, чем она владела, теперь принадлежало ему. Тому же человеку, который оплачивал мой дом, а также мои счета.

Если бы Генри позволил моей матери работать во время их брака, он не смог бы держать нас троих в финансовом плену. Экономическое насилие также являлось формой насилия, и я поклялся, что однажды избавлюсь от него. Я бы добился всего, чтобы дать ей жизнь, которую она заслуживала, — жизнь, достойную солнца.

Однажды она увидит, чего я достиг, и, наконец, захочет взять меня за руку и вместе выбраться из этой адской дыры.

Джордан уставилась на меня остекленевшими глазами, пытаясь понять конфликт, разгорающийся на моем лице. Пока мы смотрели друг на друга, среди гостей пронесся шепот сплетен. Этого оказалось достаточно, чтобы Генри потерял спокойствие. Он шутливо заверил гостей, что краснеющая невеста просто стесняется, хотя я не упустил колкость в его тоне. Сердитые шаги направились к нам, и я понял, что мой худший страх вот-вот станет реальностью.