Зэк же, проскочив разделяющее их расстояние, уселся в метре от Карельского.
— Фух, ну и побегал я! — бросил клевец перед собой. — Не родился тот егерь, что Миколу отыщет… Меня ещё дед учил, в лесу прятаться. А ты чего тут? Один? — опомнился нацист, оглядываясь.
Профессор не знал, что говорить, потому и помалкивал. Между тем, Тупой стал принюхиваться и наткнулся взглядом на труп полу обглоданной собаки.
— Чё за хня?… Вонючка⁉ Ты что ль балуешься? — повернулся, взгляд полный отвращения.
Тут Карельский не выдержал.
— Послушайте, Тупой! У меня учёная степень по биологии! Может быть достаточно?
Профессор видел, как из-за дерева появился бегун Сухмета, но не придал этому значения. Тут нагло и что больше всего бесит бездарно попирают его честь!
— …Возможно в вашем селе принято оскорблять любого и без причины…
Нацист начал ржать, хлопая по коленям. Бегун остановился за его спиной, а Карельскому было плевать на обоих, у человека накипело.
— …У нас принято отвечать за свои поступки!
— Отвечать⁉ Ну Вонючка… гы-гы-гы… ну сказанул гы-гы…
Слуга молниеносно схватил его за голову и резко повернул влево, смех прервался противным хрустом. Нацист всплеснул руками, что скорее конвульсия и расслабился поддерживаемый сильными руками. Карельский в очередной раз опорожнил желудок.
— Брось это дерьмо!
Профессор устало поднял голову, а мёртвый нацист завалился мешком.
— Он что, понимает речь? — даже в этой ситуации, учёный остался учёным.
— Ненавижу их, — Сухмет говорил о своём. — Пару лет назад, в тренировочный лагерь приехал целый взвод этих, — он тихонько пнул труп в бедро. — Старшие братья попросили принять как своих, натаскать.
Карельский слушал не перебивая, ноль эмоций на бегуна. Тот подхватил труп за ногу и поволок в лес.
— Мы не подвели, инструктора взялись всерьёз, и нацики показали себя во всей красе.
За деревьями раздался хруст, вряд ли ветки, подавив новые позывы, профессор сосредоточился на Сухмете.
— Большинство воевать умело… но, когда привезли пленного пограничника и случайно попавшуюся девку… — уточнил Сухмет. — Русских, Братья обычно не пытали, задавали вопросы и казнили, даже женщин. Но эти! Я не смог смотреть, и братья тоже… А нацисты трясли крестами и лыбились… кричали про героев, и какую-то славу⁈ Потом жрали барашка, ругали повара, за то, что свинина не жирная и гадили в двух метрах от стола! Если б не наставники…